А. В. Шелов

Исторический очерк крепости Кронштадт
 

ГЛАВА XV.

1731—1738.

Инструкция графа Миниха. Приказы о постройке каменной гавани. Вооружение крепости, её гарнизон. Гарнизонная артиллерия, её состав. Учреждение морской артиллерии.

      Это было время бесконечных проектов, оставшихся невыполненными, иногда даже неначатыми. Весь гарнизон превратился в рабочую команду, едва ли имевшую даже воинский вид. Что касается внутренней организации, то требования жизни выдвигали вопросы сами собою и они разрешались. Главным деятелем по устройству крепости оставался всё тот же генерал-фельдцейхмейстер Миних, который весною 1731 года по Высочайшему повелению осматривал Кронштадт вместе с генералом Де-Кулоном. Это показывает, что из всего проектированного два года назад было слишком мало или, лучше сказать, ничего не выполнено. Снова были поданы проекты графом Минихом, с которыми мы познакомимся ниже. В 1732 году указом Сената адмирал Сиверс отставлен от службы, и все работы по устройству портовых сооружений переданы вице-адмиралу Сандерсу.
      Приступлено было к усилению фронтов с сухопутной стороны, но из предложенных работ оказывалось, что фронты укреплений, утвержденные Императором Петром II, были оставлены и взамен их признали более полезным усилить уже существовавшие. По диспозиции предполагалось произвести следующие работы:
 
      1) Около всех бастионов выкопать ров от 12 до 15 сажен шириной, землю же из него употребить на насыпку прикрытого пути.
      2) Последний сделать в три сажени шириной, вместо гласиса образовать бруствер или плотину с плацдармами перед куртинами.
      3) Землей из этого рва предполагали насыпать «куврефасы в роде фасобрей».
 
      Фасы построек шли по краю рва, фланги же должны были обстреливать ров перед смежным фасом. Для исполнения эти работы были распределены на несколько лет; в первый год предположено было строить плотину, укреплять берму бастионов сваями с обшивкой их досками. Буря, разразившаяся 15-го октября, нанесла работам огромный вред, прорвав плотины и повредив земляные работы¹⁾.
      На весну следующего года для крепостных работ был назначен Владимирский пехотный полк²⁾. Из построек были окончены: артиллерийская лаборатория, караульная, цейхгауз и кухня, кроме того двое крепостных ворот и два моста³⁾.
      Работы первостепенной важности стояли, а между тем дела в Польше грозили войной с Францией, в виду чего 1-го сентября 1733 года велено было возвратить в части всех командированных и отпускных. Весной следующего года при совещании на эскадре адмирала Гордона было выяснено, что наш флот не в силах атаковать французскую эскадру⁴⁾, а следовательно приходилось отсиживаться на рейде Кронштадта. Поэтому спешили хоть как-нибудь привести крепость в готовность, и граф Миних дал инструкцию производившему работу капитан-лейтенанту фон-Гревенц. На полях этой инструкции написаны заметки бывшего строителя полковника Де-Кулона, иногда прямо противоречившие самой инструкции, почему, вероятно, Гревенц и не знал, чего ему держаться, так как оба лица были его начальством.
      Инструкция гласила следующее:
 
      3) «Бруствер и рвы обложить дерном.
      4) У полигонов от моря каменного гласила не делать.
      7) Равелин пока не делать у Александр-Шанца.
      16) Фасобрей и прикрытого пути не строить.
      17) Берму и гласис у госпиталя не делать».
 
      Очевидно, это были пункты, уменьшавшие программу работ. Приказано было построить только:
 
      5) «Пороховой погреб на 1390 пудов.
      8) Начатый редут против Александр-Шанца сделать.
      12) Лес за Александр-Шанцем вырубить и от ворот второго полигона до Шанца сделать просеку шириной в 30 сажен.
      14) Сделать прямые фланги и правильные фасы»⁵⁾.
 
      Точно мы не знаем, какие работы были произведены; к счастью, взятие Данцинга поправило наши дела, и французский флот ушел с севера.
      В 1735 году насыпка плотины у NO стороны госпиталя и другие работы были сданы подрядчиками, но так как денег им не заплатили, то они отказались. Такие факты встречаются в это время нередко, и дел с подрядчиками много имеется в архиве, что было следствием общего хода исторических событий русской жизни того времени. В тотже год явился указ, в котором видна забота Императрицы Анны Иоанновны о здоровье и силах солдат. Указом запрещалось употреблять на фортификационные и другие тяжелые работы рекрутов, «ибо молодые люди таким образом фатигировать будут», т. е. утомлены⁶⁾.
      Вероятно, работ было произведено немного, так как в 1738 году фон-Гревенц снова требовал на исправление крепости 1100 человек рабочих, и за дороговизной работы отложены до будущего года⁷⁾.
      По морскому ведомству эти годы также охарактеризововались невыполненными проектами. 14-го марта 1731 года указом Сената приказано было Кронштадтскую Военную гавань «сверх воды делать камнем», на что отпущено 31,714 руб.⁸⁾, в следующем же году решено починить деревянную⁹⁾, но и это дело стало, так как Адмиралтейская Коллегия доносила, что за смертью капитан-инженера Лейна у нее нет искуссных инженеров, и она просила назначить от Главной Артиллерии и Фортификации искуссного офицера¹⁰⁾; между прочим, вероятно, была большая бумажная отчетность, так как учреждена даже целая «Щетная коммиссия» Кронштадтских строений.
      В 1734 году снова последовал указ Сената строить гавань каменную «в виду того, что стенки разваливаются, гавань загорается от собственных выстрелов и кроме того опасность будет, если неприятель будет разожженными ядрами стрелять»¹¹⁾. Особенно важна последняя фраза, показываюая, что за границей появились уже каленые ядра, о которых у нас еще долго и не думали в береговых крепостях.
      Переходя к вооружению крепости мы найдем, что в 1732 году было 263 орудия, находившихся в ведении сухопутного гарнизона, а через два года, т. е. как раз во время столкновения с Францией, было 235, из которых большая часть (128) лежала в цейхгаузе и лишь 107 орудий стояло на батареях, а именно: 48 в центральной крепости и 59 на Александр-Шанце (приложение № 12). Из таблицы же видно, что с вооружения в 1734 году исчезли все 24-х фунтовые пушки и мортиры больших калибров; переданы ли они были в морское ведомство для усиления обороны гаваней или свезены по негодности, мы не знаем, но из сухопутного ведомства они исчезли. В числе станков показаны железные, дубовые и сосновые. Железные станки эти еще долго существовали, но в небольшом количестве, главный же контингент был деревянный. Мы не знаем числа орудий, стоявших в это время на гаванях и Кроншлоте, но в общем, если прибавить 325, сданных в морское ведомство, всё вооружение крепости было 560 орудий, т. е. можно сказать, что вооружение за этот период не прогрессировало.
      Что касается личного состава гарнизона, то в 1731 году пересмотрены были штаты гарнизонных полков и вообще крепости. В Кронштадте положен комендант в бригадирском чине, командовавший в то время одним из гарнизонных полков, почему в нём не полагалось полковника¹²⁾. Уничтожены отдельные плац-майоры, обязанности их возложены на секунд-майоров из полков, и уничтожены полковые профосы, оставлен только один на гарнизоне; наконец, 15-го декабря учреждены гарнизонные полки, которых в крепости было два – Кроншлотский и Кронштадтский. При приёме бригадиром Есиповым, бывшим комендантом Кронштадта, должности Петербургского обер-коменданта от генерал-майора Порошина, была подана ведомость в Военную Коллегию о состоянии войск в дирекции, т. е. в округе, из которой видно, что в обоих полках Кроншлотском и Кронштадтском было 8 штаб-офицеров, 48 обер-офицеров, 16 сержантов, 16 каптенармусов, 16 подпрапорщиков, нижних чинов строевых 1741, нестроевых 120, два лекаря и 100 малолеток, учившихся в гарнизонной и других школах (приложение № 13).
      В ведомости о личном составе артиллерийского гарнизона находим, что офицеры числились по полевой артиллерии, начальником команды был капитан, и в ней состояли: подпоручик, сержант и один цейхвахтер, т. е. чиновник. Среди званий нижних чинов появляются цейхдинеры, т. е. надзиратели, и фузилеры, которых, как кандидатов на переименование в канониры, было наибольшее число. Больше всего людей было из полевой артиллерии, мастеровые исключительно Петербургского гарнизона, общее число нижних чинов было 73 человека. пополнение гарнизонов вообще совершалось переводом неспособных из полевых войск, а потому и неудивительно, что иногда много людей разных званий находилось в гарнизоне, а числились они по полевой артиллерии, потому что их ещё не успели перевести в гарнизонную. Подтверждается это тем, что в 1734 году мы видим состав артиллерии уже другой: большинство было Кронштадтской гарнизонной артиллерии во главе с капитаном Ртищевым, всего 92 человека при двух офицерах; а в следующем году начальником команды является опять капитан полевой артиллерии Пущин, нижних же чинов Кронштадтской гарнизонной артиллерии192 человека. Такое увеличение состава объясняется подготовкой крепости к бою в виду появления французского флота. В первый раз появляется среди нижних чинов артиллерии звание гатлангеров, которых числилось 112 человек. Из всех объяснений значения этого названия самое подходящее, что это были молодые солдаты, ещё не вполне обученные канонирской науке, по мере же подготовки их переименовывали в канониры; объяснение это выведено из фактов переименования гатлангеров.
      К 1734 году относится указание, что на обучение людей отпускалось на каждого по три выстрела в лето¹³⁾; это было большое удобство в смысле определённого расхода на боевые припасы для практики и для распределения самих упражнений.
      В том же году совершилось полное отделение гарнизонной артиллерии от морской. Императрица Анна Иоанновна учредила корпус морской артиллерии из четырёх батальонов¹⁴⁾, и все укрепления морского характера уже обслуживались исключительно составом морской артиллерии, потеряв в мирное время всякую связь с гарнизонной. С этих пор два родных брата по оружию работали совершенно самостоятельно, один не зная, что делает другой, в ущерб общим интересам родины.
      Производство офицеров всё ещё не было точно регламентировано, и в 1731 году опять возник вопрос, как баллотировать для производства в обер и штаб-офицеры, «ибо по указу 1719 года выбирать на вакансии и баллотировать из 2-х или 3-х кандидатов, а по указу 1721 года велено баллотировать всех, не выбирая кандидатов», что и делалось в действительности¹⁵⁾. Вопрос разрешился лишь в 1736 г. Приказано было баллотировать только в прапорщики и в майоры, а впрочие чины по достоинству и старшинству¹⁶⁾; штаб и обер-офицеров, незнающих грамоты, производить в следующие чины, но впредь безграмотных из капралов в унтер-офицеры не производить¹⁷⁾. Это не относилось к офицерам специальных войск, так как они держали экзамены или кончали школы.
      Нельзя не отметить мелкий, но интересный факт; начали заботиться о внутренней жизни гарнизонов: в каждую крепость был назначен капельмейстер иноземец для обучения полковых музыкантов, хотя нигде не упоминается об оркестрах; возможно, что они содержались частным образом. В обем, это время надо отнести к упадку крепости, на которой отражался, конечно, весь ход исторической жизни России.
      В эти годы Высочайших посещений не было, что предвещало начало временного упадка крепости, продолжавшегося до второй Шведской войны, когда опять необходимо было обратить внимание на излюбленную крепость Петра Великого.