|
|
Кронштадтский собор во имя Святого Апостола Андрея Первозванного
|
В марте 1814 года весь Кронштадт радовался и благодарно молился: Париж взят союзными войсками, и императору Александру Павловичу торжественно вручены ключи от столицы Франции. Кронштадтцы сожалели только об одном — что постройка Андреевского собора еще не закончена. А вскоре и эскадра Балтийского флота, окончив боевые действия в районе Риги, возвратилась в Кронштадт. Как ее встречали! Колокольным звоном и залпами артиллерийского салюта! Слава Богу, утихомирили кровавое корсиканское чудовище. Но бежал Наполеон из своего заключения на острове Святой Елены, вновь собрал войско и двинулся на Париж. Однако в битве при Ватерлоо потерпел полное поражение. А в Кронштадте об узурпаторе к тому времени и думать перестали, в Кронштадте шла своя жизнь, главным событием которой стало освящение Андреевского собора. Звук его колоколов, плывущий над городом, заставлял сердца кронштадтцев биться с новой силой. И сам этот изумительный Храм, возведенный лучшими мастерами России, сразу же превратился в один из главнейших символов Кронштадта. Наводнение 1824 года, столь памятное всем, хотя и причинило значительный ущерб Кронштадту, но, слава Богу, никак не смогло повредить здание Андреевского собора. Его строили на века... И пожары, страшные кронштадтские пожары, обошли его стороной.
А в это время вдали от Кронштадта, в северном краю, в селе Сура в Архангельской губернии, в семье причетника сельского Храма подрастал мальчик, который стал впоследствии протоиереем Андреевского собора, знаменитым отцом Иоанном Кронштадтским…
Император Николай Первый, будучи военным инженером по образованию, хорошо понимал значение Кронштадта для России. И при нем началась огромная работа по превращению Кронштадтской крепости в крепость первого класса. В первую голову строились морские форты. И вот по воле русского царя, каменные исполины оседлали Южный фарватер, а на месте земляной Главной крепости, окружавшей город на острове Котлин, появились каменные оборонительные сооружения: казармы, стенки, башни, полубашни. Все пушки были заменены на новые, хотя и гладкоствольные, но более крупного калибра. Чего это стоило царю, Кронштадту и России — знает только один Господь. Тысячи работных людей обретались в Кронштадте, и жить им приходилось в величайшей тесноте, в скудости. Отсюда и болезни, и смертность величайшая в России. Многое было сделано в эти годы для обороны Кронштадта, но флот так и оставался парусным, в то время как наступала эпоха парового. И пушки появились нового поколения: нарезные, превосходившие своими свойствами прежние, гладкоствольные. Трудно было крепостнической России идти в ногу с более передовыми странами Европы…
Недаром, видно, после окончания строительства каждого кронштадтского объекта шел царь Николай Первый в Андреевский собор с благодарственным молебном. Как бы то ни было, но вознеслись, воцарились над морем неприступные твердыни Кронштадта. И над каждой из них развевался Андреевский флаг. Не успели в Кронштадте достойно отпраздновать вступление в строй новых укреплений, как снова разразилась война. Защищая права христианских подданных Турции, император Николай Первый вынужден был объявить войну турецкому султану. А к Турции в качестве союзников примкнули Англия, Франция и Сардинское королевство.
Манифест о войне с Турцией был прочитан перед народом со ступеней Андреевского собора 20 октября (2 ноября) 1853 года. Тысячная толпа, окружившая храм, молча выслушала чтение манифеста. Молча, склонив головы, осенили люди себя крестным знамением: Господи! Да будет воля Твоя!
— Господи, помилуй!
— Господи, благослови!
Зима прошла в военных заботах. И как только очистилось море от ледовых полей, явились «они»: корабли Соединенной англо-французской эскадры во главе с отчаянным адмиралом Непиром, который пользовался славой авантюриста. Его слова о том, что запросто возьмет Кронштадт, привели в восторг всю Англию. И вот показался неприятелю Толбухин маяк. Все высыпали на палубы — смотреть на Кронштадт. Адмирал Непир подносит к глазам подзорную трубу... И что же он видит? Величественные, одетые в гранит башни, кресты кронштадтских храмов на фоне голубого весеннего неба. И призадумался адмирал. И, надо отдать должное этому человеку, — отказался от мысли атаковать Кронштадт!
На следующий год, в такое же время, вновь появилась в виду Кронштадта Англо-французская эскадра, еще лучше снаряженная и подготовленная: на борту этих кораблей находился десант, в составе двадцати тысяч человек — специально для высадки на острове Котлин! И адмирал Дондас, сменивший адмирала Непира, снятого со своего поста Королевой Викторией, пытался кое-что предпринять, чтобы нанести удар по Кронштадту. А значит — унизить честь России, испугать героических защитников Севастополя. Но все его попытки прорвать оборону северо-западных морских рубежей нашего Отечества оказались обреченными на провал.
Вот в такое непростое военное время и прибыл для служения в Кронштадт молодой священник Иоанн Ильич Сергиев.
Думаю, что он сразу осознал серьезность и важность своего служения: военная угроза, тяжелая островная жизнь, бедность многих жителей острова, изнурительный труд. Особенно нуждались в помощи сироты, инвалиды, больные, многодетные семьи и те, кто был очень беден. Поражает неутомимость, неиссякаемость энергии молодого священника, сражающегося с морем нищеты, не имея ничего, кроме горячего своего сердца. На что же он мог рассчитывать?
Но нашлись люди — друзья, почитатели, последователи. И первым помощником была супруга его, матушка Елизавета Константиновна, одна из лучших гражданок нашего города. Матушка Елизавета всецело разделяла все тяготы служения своего великого супруга. И старалась поддерживать все его начинания. И сама она славилась безграничной добротой, чудесным характером, тонким тактом, деликатностью и удивительной самоотверженностью. Ничего для себя, все для других — вот что было ее жизненным девизом. И сам отец Иоанн, не мог не удивляться ее долготерпению и величайшей скромности. Он называл её своим земным Ангелом. Это была поистине великая и поистине русская женщина! Добрая память о ней хранится во глубине души русского народа.
Так и трудился отец Иоанн на ниве служения Господу и людям, во имя ближнего своего, а с ним — и его друзья, и его почитатели. Трудился долгие-долгие годы, даже и не помышляя ни о какой награде, ни о какой славе. Не сразу смогли распознать люди, какого масштаба был этот человек, отец Иоанн Ильич Сергиев. А он упорно, изо дня в день, кроме службы своей в Храме, возился с больными, калеками, голодными, несчастными, убогими.
С отменой крепостного права Россия встала на капиталистический путь развития. И в Кронштадте появилось много трудящихся, и вся жизнь в нем изменилась. Исподволь возникли в городе первые революционные идеи, появились и их носители и распространители — всякие нелегальные тайные организации; то тут, то там стали проходить сходки, митинги. Осенью 1861 года начались беспорядки в Санкт-Петербургском университете. Из столицы в Кронштадт были отправлены 240 студентов. Несколько месяцев они находились в казематах Кронштадтской крепости.
Отец Иоанн как истинный христианин, как молитвенник, обладающий божественным даром пророчества, понимал, какой жестокой и беспощадной будет вся эта социальная борьба, какой разрушительно-кровавой окажется она для судьбы России. Всей душой против насилия и кровопролития, он проповедует мир, любовь, взывает к человеческому разуму.
Так пролетели тысячи дней жизни отца Иоанна Сергиева на осрове Котлин, и только в 1883 году стали появляться в газетах какие-то отзвуки этой неутомимой деятельности. Люди, получив помощь от отца Иоанна — материальную, душевную, духовную, исцеление от недугов — стали помещать в прессе свои письма со словами благодарности и восхищения светлым даром кронштадтского батюшки. Вот так и пошла по России, а потом и по всему миру слава об этом удивительном, необыкновенном человеке, живущем во Христе! И все чаще и чаще стали называть отца Иоанна — отцом Иоанном Кронштадтским. Под этим именем и известен он ныне всем.
И потянулись в Кронштадт люди — православные паломники. Ежегодно десятки тысяч православных богомольцев приходили к ступеням Андреевского собора, чтобы войти под священные своды храма, помолиться, исповедаться, выслушать слово пастыря, которого в народе называли «Желанник наш». Даже ни разу не бывавшие в Кронштадте люди, находясь в тысячах верст от него, если у них случалось что-нибудь хорошее, считали нужным отбить в Кронштадт на имя отца Иоанна благодарственную телеграмму, полагая, что это он своими молитвами за людей перед Господом, за всю Россию способствовал тому, что сбылось чаемое.
Не всегда правильно бывал понят отец Иоанн своим начальством. Находились люди, которые не верили в его искренность, злобствовали, клеветали на него, особенно во времена революционных событий. Либеральная и революционная пресса буквально «бесновалась», видя в великом молитвеннике и пророке своего главного обвинителя и провидца будущих черных дел. Всё вынес этот мудрый скромный человек, всех он прощал в душе своей. И нам, последующим поколениям, оставил он свое мудрое и миролюбивое слово. Идут годы, все ярче блестит слово отца Иоанна Кронштадтского, ибо оно истинно человечное, истинно человеческое — и в гармонии со словом Божиим.
Давно уже нет нашего прекрасного собора во имя святого Апостола Андрея Первозванного. Но все равно многие и многие кронштадтцы, приезжие православные люди чувствуют незримое его присутствие в нашем городе. Как-то так получается, то ли облака белые соберутся над Андреевским сквером, то ли туман сгустится: но вдруг покажется прохожим, что собор — опять на своем месте! И живет мечта у людей — о возвращении Храма. И как Дома молитвы, и как памятника архитектуры, и как памятника героическим строителям Кронштадта, имена которых остались в неизвестности, а плод их труда — грозный и неприступный Кронштадт — по-прежнему красуется над волнами Балтийского моря.
Много храмов было в Кронштадте. Немногие из них сохранились. Один из сохранившихся — памятник защитникам Кронштадтской крепости — Собор Владимирской иконы Божией Матери, другой — Морской Николаевский собор, памятник морякам Военно-морского флота Российского. А Андреевский собор — да будет памятником тем, кто своими руками создал и крепость, и флот, и город на маленьком, болотистом, продуваемом всеми ветрами острове. Город, который пленяет своей скромной, неброской, тихой прелестью, в котором, не покладая рук, творил добро пастырь нашей Русской Православной Церкви, самый дорогой, самый близкий нам по духу человек — святой праведный отец Иоанн Кронштадтский.
Лидия Токарева
Статья из газеты «Кронштадтский вестник» № 20 от 26.05.2006 г.
|
|
|
|
