|
|
Как катера «Константина» взорвали турецкое сторожевое судно «Интибах»
|
23 июля (5 августа) 1913 года на Якорной площади состоялось торжество. На этот раз по случаю освящения памятника-монумента самому знаменитому адмиралу флота Российского Степану Осиповичу Макарову (1848 — 1904).
Этот эпизод из жизни адмирала Макарова изображен на меди на левой стороне пьедестала памятника. Вид такого произведения искусства называется горельефом (лепное изображение выдается более чем на половину своей толщины над плоскостью, с которой скреплено).
И вот перед нами — Черное море, Крымские горы, на фоне которых просматриваются очертания города Батуми. Высокий минарет, красующийся над крышами домов, подсказывает нам, что эта территория состоит под властью турецкого султана.
А на Батумском рейде, в центре его, объятый страшным взрывом, погибает корабль. Это «Интибах», турецкий броненосец. В стороне от него — другой корабль, торговое судно «Великий князь Константин», к которому спешат катера, виновники взрыва. Им надо, как можно скорее, быть поднятыми на борт своей базы, чтобы уйти подальше, пока неприятель еще не пришел в себя.
Так, 15 января 1878 года, было успешно опробовано новое оружие — торпеда (самодвижущаяся мина). И это оружие, благодаря инициативе и энергии лейтенанта Макарова, решило судьбу Русско-Турецкой войны (1877 — 1878 годов). Через пять дней, после гибели «Интибаха», турецкое правительство запросило мира.
В течение долгих столетий турецкие властители осуществляли враждебную политику по отношению к России. Но русские всегда пытались отстоять свое право ходить по Черному морю, нечужому для них: ведь с древних времен, по-видимому, неслучайно, все называли его Русским морем. И русские люди энергично осваивали, не боясь ничего, и синие просторы, и благодатные эти берега.
В 1856 году, после Крымского поражения, Россия все же сохранила свои территории в тех краях, но выход в Черное море ее военно-морскому флоту был запрещен. Но разве можно было смириться с этим? И когда вновь разразилась война с Турцией, встал вопрос: как быть? Военные действия на суше были счастливыми для русского оружия, но турецкий флот, поддерживая своих, обстреливал с моря боевые порядки русских войск и наносил им огромный урон, а помешать этому не было никакой возможности. И тогда было решено применить минное оружие для борьбы с турками. И, в первую очередь, к турецкому военно-морскому флоту, который, благодаря дружбе с Германией, стал одним из сильнейших в мире.
Идея использования мин в войне на море давно уже волновала воображение человечества. Сначала это были просто бочки или ящики с порохом, которые пускали по течению, в надежде, что хоть какой-то из них «зацепится» за борт неприятельского корабля и повредит его. Затем отчаянные смельчаки незаметно прикрепляли к днищу кораблей бочки с порохом и, воспламенив шнур, отплывали в сторону. Иногда взрыв бочки с порохом был гибельным для судна, но чаще всего не приносила успеха. Были придуманы и другие устройства для ведения минной войны на море, но, наконец, европейские конструкторы пришли к выводу о неэффективности морских мин и совершенно оставили все эти затеи.
Но русские ученые продолжали работать над созданием нового оружия. Наконец, появились шестовые мины различной конструкции. Стоит ли говорить, что все эти разработки были, в основном, сосредоточены в Кронштадте? И лейтенант Макаров с огромным увлечением следил за всем новым, что рождалось в мастерских Кронштадтского Военного порта, и сам принимал участие в совершенствовании старых образцов минной техники и в создании новых его видов.
И когда начались военные действия против турок, лейтенант Макаров сразу же попросился на Черное море. Именно он высмотрел торговое судно «Великий князь Константин», которое было самым быстроходным на Черном море, но — единственным пароходом здесь. И предложил оборудовать на борту этого судна базу для паровых катеров. Согласие командования он получил, но обо всем остальном пришлось позаботиться ему самому и экипажу вверенного ему корабля.
Не было еще ни заводов, ни фабрик для изготовления шестовых мин, не было средств, на чем их транспортировать, не было спроектировано ни одного устройства, ни одного вспомогательного механизма для хранения, снаряжения и работы с минами, но лейтенант Макаров все технические задачи разрешил самостоятельно. В ход пошли бочки из-под солонины, шесты, добытые в соседнем лесу, бутылки, изъятые в портовом хозяйстве. И вот уже на борту «Великого князя Константина» — четыре катера с запасом шестовых мин. А что такое шестовая мина? Это — шест длиною восемь-десять метров. На конце его бочка с порохом и устройство для взрыва, которое представляет собою стеклянный сосуд, наполненный гремучей ртутью.
Темной южной ночью, соблюдая величайшие предосторожности, выходит «Великий князь Константин» в море. Придя в южный квадрат, судно стопорит якоря и спускает катера на воду, и они с шестовыми минами наготове подкрадываются к неприятельскому кораблю, опускают шестовую мину в воду, с силой толкают шест в сторону борта и тут же отворачивают и полным ходом несутся к своим. А когда все катера подняты на палубу «Великого князя Константина», он, уже не скрываясь, следует к месту своей дислокации.
А в это время кусочек сахара, поддерживающий пружину, растворяется в морской воде, пружина распрямляется и бьет в стекляшку с гремучей ртутью, она взрывается. А от нее взрывается порох в бочке. И, если мина удачно направлена, в днище вражеского судна получается отверстие. В трюм начинает поступать вода, и корабль обречен: в те времена еще не было науки о борьбе за живучесть корабля. Это уже потом появилось, и опять же благодаря С. О. Макарову. Что касается тогдашних броненосцев, то следует сказать, что за броневой пояс был у них. Всего лишь броневой пояс, защищавший только борта корабля, а днища у этих броненосцев были деревянными. Взрывы шестовых мин были невидимы на поверхности моря. И те, кто находились на корабле, не могли ничего видеть. Они только чувствовали толчок, и даже довольно сильный. И только потом, некоторое время спустя, начиналась суматоха, крики, сигнализация, просьбы о помощи, а корабль погружался в море, уходя на дно.
Взрыв торпеды, который мы видим, был ужасен. «Интибах» затонул буквально через две минуты. Но это была торпеда английского производства. У нас, в Кронштадте, уже имелась своя торпеда, изобретенная инженером Военного порта Н. А. Александровским. Но чиновники Морского ведомства сочли нужным купить десять готовых торпед Уайтхада. Вот они и появились на Черном море.
Минирование в этой войне использовалось очень широко. Благо недостатка в специалистах не было. Мины ставили не только в море, на фарватерах, но и на Дунае. Это было сопряжено с большой опасностью, но отвага русских моряков и боевое мастерство русских минеров свое дело делали. И с этим ни турецкое командование, ни их германские советники ничего не могли поделать. Минные поля внушали туркам дикий ужас на суше, а турецкий флот вообще был парализован. И, вместо того, чтобы участвовать в боевых операциях, турецкие корабли отстаивались в своих портах, ограждаясь сетями. Личный состав кораблей забыл, что такое спокойный сон: всем казалось, что где-то тут рядом он — «Великий князь Константин», и что сейчас вот-вот грянет.
А война, как и всякая война, была жестокая и кровавая. Воевал там и художник Василий Васильевич Верещагин. И он многое видел и знал. И, конечно, слышал о командире замечательного корабля, знаменитом лейтенанте Степане Осиповиче Макарове. Огромная дружба связывала этих замечательных людей, и ведь оба они были кронштадтцами! Их имена, как имена генералов М. О. Скобелева, О. В. Гурко были широко известны, а слова Плевна, Шипка, Горный дубняк поминались нераздельно от названия славного «Великого князя Константина».
Главным мотивом этой войны было освобождение славянских и других народов от турецкого порабощения. Но Россия вновь обрела право иметь свой военно-морской флот на Черном море.
Что касается лейтенанта Макарова, он удостоился и народного признания и правительственных наград: ордена Святого Владимира и Святого Георгия Четвертой степени — самыми почетными наградами Русской Армии, Золотым оружием и произведен в капитаны первого ранга.
Всего в июне-августе 1878 года катера парохода «Великий князь Константин» потопили десять турецких судов и сильно повредили броненосец и один сторожевой корабль. Все это производило огромное впечатление на общественное мнение турецкой империи. Но когда был торпедирован «Интибах», страна впала в ужас. Вот тут-то правители турецкого государства, наконец, прозрели.
Тринадцатого июня 1878 года — подписан мир! И по этому миру была провозглашена полная независимость Болгарии, Румынии, Сербии, Черногории. Стоит ли говорить, с каким ликованием было встречено известие об этом в Европе, да и во всем мире. И многие находившиеся в угнетенном состоянии народы всем сердцем своим ощущали, как прекрасно, что есть на свете Россия. Простая, честная, самоотверженная, безгранично добрая и бескорыстная страна. И если самые лучшие представители этой страны придут, то станет легче дышать и можно будет жить.
А торпедное оружие продолжает развиваться и совершенствоваться: появились торпедные катера, затем — миноносцы, эскадренные миноносцы, лидеры эскадренных миноносцев. А сами торпеды становились все крупнее, все страшнее и достигли, наконец, немилосердной мощи.
Не пора ли перестать увлекаться дальнейшими успехами? Не лучше ли заменить все эти чудовища — беседой за круглым столом и принятием мудрых решений. Не пора ли, наконец, человечеству — действительно стать Человечеством? И именно с большой буквы.
Лидия Токарева
Статья из газеты «Кронштадтский вестник» № 41 от 14.10.2005 г.
|
|
|
|
