|
При взгляде на географическую карту Ленинградской области этот пункт сразу же привлекает к себе внимание: ну, действительно, лисья мордочка просматривается в очертаниях северного берега Финского залива. А жители этой местности еще в древние времена подметили столь забавное сходство, да и назвали мыс, далеко выступающий в море, Лисьим Носом.
А когда в этом месте возникло небольшое селение, то и оно получило такое же название, но писалось через черточку: Лисий-Нос. В наше время населенный пункт на Лисьем Носу называется поселком и пишется без черточки: Лисий Нос (и поселок, и мыс).
Как и другие населенные пункты северного берега Финского залива близ Санкт-Петербурга, Лисий Нос тоже стал дачным местом. Недаром же его в свое время считали яблоневым садом Финляндии. С появлением железной дороги, соединившей Сестрорецк с Петербургом, весь этот район превратился в очень модное дачное место.
Кронштадтцы охотно снимали дачи и в самом Лисьем Носу, и в его окрестностях. И владельцы железной дороги даже открыли особую, кронштадтскую, линию железной дороги. Поезд шел от Новой Деревни на Лисий Нос, и пассажиры сходили прямо у пристани! И здесь их ждал пароход, который доставлял всех желающих на остров Котлин.
Правда, и в Новой Деревне, на вокзале железной дороги, и у нас, в Кронштадте, на Петербургской пристани в обязательном порядке вывешивалось объявление перед началом навигационного периода о том, что во время перерыва сообщения с Кронштадтом движение поездов на ветви между Раздельным пунктом и Лисьим-Носом прекращается. А во время мелководья, бурной погоды и ледохода сообщение между Кронштадтом и Лисьим-Носом производится по мере возможности.
Таким образом, для кронштадтцев оба берега моря были и привлекательны и доступны. Снять дачу на материке было не только престижно, но и считалось обязательным в то время. Интересно, что в просторечии северный берег моря назывался «этот» берег, а южный берег моря именовали «тот» берег. Более зажиточные обыватели считали, что лучше снимать дачу на «этом» берегу. А те, кто попроще, выезжали на «тот» берег. И там тоже немало было прекрасных дач, с садами, цветниками и огородами. И там также были чудесные пляжи и превосходные морские купания.
Но пришло время революционных событий. Изменилась жизнь. Финляндия получила самостоятельность. Появилась государственная граница с запретными зонами и контрольно-пропускными пунктами. Пароходы на Лисий-Нос ходить перестали, хозяева прекрасных имений и роскошных дач куда-то подевались. И только некоторые кронштадтцы, по традиции, продолжали снимать дачу на лето для семьи, но уже только на «том» берегу. Вот так и оборвалась ниточка, связывающая кронштадтцев с Лисьим-Носом.
Во время кронштадтского мятежа Лисий Нос снова сыграл свою роль в истории нашего города: здесь, в этом районе, были сосредоточены силы Красной Армии для наступления на Кронштадт. Первая попытка, как известно, потерпела поражение. После этого пришлось большевикам всерьез заняться Кронштадтом. И вот полки Красной Армии, одетые в белые маскхалаты, пошли в новое наступление. Головные колонны спускались на лед в полной тишине, в глубоком ночном мраке. С Лисьего Носа пошли бойцы и командиры 236-го Оршанского полка. Их задача состояла в том, чтобы занять форты Северного фарватера, отвлечь на себя внимание обороняющихся, чтобы помочь тем, кто наступал на Кронштадт с южного берега моря.
Два часа ночи. Туман. На льду наступающих встречает красный командир ПУТНА. И прозвучали слова напутствия: «Вперед, товарищи! На Кронштадт! О том, чтобы вернуться, не взяв Кронштадта, даже и думать нечего!».
До сих пор людей волнует этот эпизод из истории Кронштадта. Как можно было взять Кронштадт? Почему он сдался? Нет пока ответа на этот вопрос. Но все-таки, думается, что Красной Армии потому удалось сломить мятежников, что не все возможности обороны Кронштадта были использованы. Двадцать лет спустя, вот так же, по льду, наступали на Кронштадт немцы с танками, с самоходками, при поддержке своей фронтовой артиллерии. Они выходили и с «того» берега, и с «этого», чуть правее Лисьего Носа. И каждый раз оживали все огневые точки острова Котлин, разворачивались в сторону наступающих орудия кораблей. И фашисты откатывались на исходные позиции. Согласно документальным данным, свои вылазки на лед немцы устраивали, как правило, раз в неделю!
На сей раз в дело были пущены все возможности обороны Кронштадта, создававшиеся на протяжении двух столетий; на сей раз работал и другой фактор: «чужаки шли!». Да, это был враг, которого нужно было уничтожить, стереть с лица земли! Чтоб духу его не осталось, нигде, ни в Северном, ни в Западном, ни в Южном, ни в Восточном полушариях грешной нашей планеты! А если паче чаяния и мелькнет впоследствии что-то коричневенькое, где угодно, за любой границей, в любом уголке, да еще начнет «фигурять», то и это должно быть уничтожено столь же решительно и наверняка, как уничтожают гниду, на каком бы волосе она ни сидела!
В годы Великой Отечественной войны Лисий Нос опять стал нам близок: там начиналась наша, кронштадтская, Дорога Жизни!
Эта трасса от Ладожской Дороги Жизни отличалась более сложным маршрутом. Начиналась она, наша Дорога Жизни, от Мыса Лисий Нос, шла на остров Котлин, пересекала его, вновь выходила на лед и заканчивалась на Ораниенбаумском берегу. Отдельные ветки были приложены и к островам восточной части Финского залива, а именно, к острову Лавенсари, к острову Соммерс, к островам Большой и Малый Тютерсы и к другим, находившимся в наших руках. И также, как и Ладожская Дорога Жизни, наша тоже была горячей точкой. Она тоже была в поле зрения врага, и враг всеми своими силами пытался сорвать ее работу.
Пока продолжалась навигация, перевозки осуществлялись на судах, но уже в ноябре начались морозы. И надо было прокладывать дорогу по льду. Для Кронштадта это было
делом привычным. Наши военные гидрографы из года в год изучали жизнь морских льдов, знали все его особенности. Именно их и позвали на помощь, когда потребовалось прокладывать трассу по Ладожскому озеру. Именно они первыми и пришли на восточный берег озера, используя лыжи и финские сани для своих приборов.
Нашу, кронштадтскую Дорогу Жизни, назвали Малой Дорогой Жизни. Но она была почти такая же, как и Ладожская. И по длине, и по значению для обороны Кронштадта, и по количеству перевезенных грузов, и прошедших по этой дороге людей...
Приближалась весна. Встал вопрос об эвакуации. Многие не хотели уезжать и даже готовы были терпеть смертные муки, только бы не расставаться с родным, навеки любимым Кронштадтом. Но пришел приказ — твердый и неуклонный. И стали люди собираться в далекий неведомый путь.
Место сбора находилось на улице Восстания. Туда и тянулись закутанные до бровей (снизу и сверху) слабые, до предела истощенные люди, тянули свои мешки и тюки на саночках. Им помогали родные. А навстречу им бежали грузовики, от полуторок до семитонных громадин, в кузовах всегда что-нибудь находилось, но пассажиров размещали за кабинами и вдоль бортов. Ну вот обнялись на прощание, расцеловались, сели, нагрузили пожитки. Водитель попинал по колесам, осмотрел свое хозяйство, посадил к себе женщин с детьми и — с Богом! Тронулись. А спуск на лед был через старинные крепостные ворота. Осторожно пробирались автомобили узкими арками, но вот взревел мотор и по ровной снежной глади побежал грузовик, а глаза сидящих в кузове до последней минуты всматривались в убегающий назад город, с которым было связано все. Ветер на море — пронзительный, беспощадный, он проникает под одежду, леденит тело, но надо терпеть. И вот уже надвигается берег. Это он — Лисий Нос.
Прощай, Кронштадт! Но сбегают навстречу сосенки, машут ветвями и как будто приветствуют прибывших. И легче становится на душе у всех: нет, это все-таки Лисий Нос, родная земля, почти Кронштадт.
У железной дороги машины останавливаются, люди сгружают вещи, достают одеяла, кутают детей. Мороз, ветер, сугробы вокруг. А когда придет поезд? Но разносится слух: «Обеды получить можно!». Господи, правда ли это? Бегут с бидонами, кастрюлями, чайниками. Приносят из эвакуационного пункта и хлеб, и суп, и кашу, и чай. Детей кормят, сами едят, радуются. А тут и поезд идет, колеса постукивают. Начинается посадка. Все это с величайшим напряжением сил, с мукой, но надо, надо спасать детей, стариков, спасаться самим. Пришли люди с красными повязками на рукавах. Спросили, все ли в порядке, все ли поместились. Поезд ушел туда, к Ладожскому озеру, а здесь, в Лисьем Носу, кто-то остался. Не все могли выдержать этот путь. И даже те, кто добрался до Ладожского озера. И даже они, уже поевшие, согревшиеся, и даже они не все могли спастись. И на Западном берегу Ладожского озера и на Восточном его берегу есть Братские могилы, в которых захоронены сотни тысяч погибших, в том числе и эвакуированные, как из Ленинграда, так и из Кронштадта. Эти могилы знают, к ним приходят, возлагают на них цветы, зажигают свечи. Но никто в Кронштадте не знает, есть ли Братская могила на кладбище поселка Лисий Нос? И не слышно было, чтоб туда поехали люди из Кронштадта помянуть земляков, помолиться о них, могилку прибрать. По воспоминаниям жителей поселения Лисий Нос, умерших в период эвакуации из Кронштадта было очень много.
Наибольший размах приобрела эвакуация из Кронштадта в летнее время. На мысе Лисий Нос пришлось
даже строить пирсы, к которым причаливали баржи. А погрузка на эти баржи осуществлялась в Итальянском пруду, который прекрасно просматривался немцами и, конечно, они открывали огонь по тихоходным буксирам, тянувшим баржи. Именно сюда, к этим пирсам Лисьего Носа и прибывали войска, доставленные из-за Ладожского озера для переброски на Ораниенбаумский плацдарм. Эта операция началась 5 ноября 1943 года. И осуществлялась она в крайне тяжелых осенне-зимних условиях. Погода была теплая, лед замерзал плохо и был ненадежен, и в ночном мраке, с потушенными огнями, упорно пробивались сквозь льдины обледенелые корабли с баржами на буксире, от Лисьего Носа, вдоль восточной оконечности острова Котлин, войска Второй ударной армии.
Оперативная перевозка этих войск, в целях перегруппировки сил Ленинградского фронта, является беспримерной в истории войн. Противник так и не сумел разгадать замысел советского командования, хотя проявлял определенный интерес к этому движению и старался огнем своим наносить по этим участкам систематические удары.
И были доставлены, несмотря ни на что, на Ораниенбаумский плацдарм с Лисьего Носа десятки тысяч бойцов и офицеров, около 2300 автомашин и тракторов, 214 танков и бронемашин, около 700 орудий и минометов, 5800 тонн боеприпасов, около 4 тысяч лошадей и 14 тысяч тонн прочих грузов. И в результате на этом участке фронта было обеспечено превосходство над противником по пехоте в три раза, по танкам — в шесть раз, по минометам — в четыре раза, по артиллерии — в три раза. А артиллерийская плотность создавала до 170 орудий и минометов на километр фронта.
И вот пришел тот день, великий и незабываемый, 14 января 1944 года! На рассвете этого зимнего дня грянули пушки. В течение шестидесяти пяти минут катился на гитлеровцев огненный шквал, а за ним шли в атаку наши воины, поддержанные танками и авиацией. И черными фонтанами вздыбилась земля от Ораниенбаума до Петергофа. На следующий день после столь же интенсивной артиллерийской подготовки, длившейся 1 час 40 минут, пошли в атаку наши войска из района Пулковских высот. И побежали фашисты прочь от стен Ленинграда и разлетелась вражеская блокада, и великий, несравненный, прекраснейший город был освобожден! И вздохнули с облегчением героические ленинградцы, а вместе с ними вздохнула и вся страна!
Кончилась Великая Отечественная война, и опять кронштадтцы забыли о своем соседе, поселке Лисий Нос. Но в 1979 году Правительством Советского Союза было принято решение о строительстве Комплекса Защитных Сооружений Ленинграда от наводнений. Замысел, конечно, был хороший и намерения добрые. Но наша жизнь — величайший фокусник, и она внесла свои недобрые коррективы в процесс строительства. Весь этот Комплекс строился варварскими методами, даже в газетах того времени проскальзывали факты, к сожалению, нередкие и на других величественных стройках нашей страны, которые в пропагандистской литературе именовались «свершениями», а в действительности были халтурой. Только одно непонятно, как можно было с высоких трибун, блестя благородной сединой, имея детей, внуков, хорошо говорить и так работать! В результате потрачены колоссальные средства, а «свершение» до сих пор не завершено.
Но, как бы ни было, отрезок нашей великой дамбы все же есть. Он соединяет наш остров с северным берегом моря, там в районе станции Горской, что рядом с поселком Лисий Нос.
Пассажирский транспорт развивается в различных формах. Были бы деньги, до Лисьего Носа, до Сестрорецка, до Питера добраться — без проблем. Изменилось многое для нашего города. Он стал открытым, доступным и более подвержен новым веяниям.
Кронштадт, наконец-то, становится центром мирового туризма. Первые экскурсии были пешеходными,
требовали много сил и мужества от экскурсантов. Экскурсионный сезон начинался с 15 мая и заканчивался 15 октября. А теперь экскурсии — автобусные, в течение всего года, хотя, конечно, зимой многое ускользает от взгляда экскурсантов. Много стало у нас и иностранных туристов. Самыми заинтересованными туристами являются туристы из Финляндии. Многие из них сами жили в Кронштадте, даже и родились тут, многие помнят рассказы своих старших о жизни в Кронштадте, называют адреса, где жили их дедушки и бабушки, и даже знают, какие дома раньше принадлежали их семействам в Кронштадте.
Уже на КПП, при въезде в Кронштадт, пассажиры финского туристского автобуса спрашивают: «А где Лисий Нос?», «А где Сестрорецк, в какой стороне?», «А Териоки, это — там?». Когда они узнают, что весь этот гранит, которым облицована набережная и стенки гаваней Кронштадта, морские форты, дамбы каналы добыты из каменоломен Пютерлаксы и того же Лисьего Носа, с какой нежностью гладят они эти камни. Даже гром-камень, послуживший пьедесталом памятнику Медному всаднику, даже он был найден в окрестностях Лисьего Носа и доставлен в Санкт-Петербург именно оттуда!
Мы очень мало знаем о жизни своего северного соседа, маленьком скромном поселке Лисий Нос. Но он нам не чужой. Многое связывает нас в прошлом, но, наверное, будет у нас что-то и в будущем?
Когда будет закончено строительство Гидротехнического Комплекса (а ведь оно будет же когда-нибудь закончено), тогда улучшится сообщение с берегами моря, и вновь станут кронштадтцы на лето снимать дачи в Лисьем Носу, а, может быть, и коттеджи будут там строить: чудесное место! Курорт! Самый настоящий, и прямо под боком!
Лидия Токарева
Статья из газеты «Кронштадтский вестник» № 20 от 20.05.2005 г.
|
|
|
|
