Кронштадт
Кронштадт
Символика 
История 
Музеи 
Форты 
Галереи 
Главная > Книжная полка > История > Статьи Л. И. Токаревой
 
Справочник
Карты и планы
Книжная полка
  




Л. И. Токарева

Экскурсия по городу с Лидией Токаревой и «Кронштадтским вестником»

Статья из газеты «Кронштадтский вестник» № 2 от 14.01.2005 г.





Школа ремесленных учеников



      Инфекционное отделение городской нашей больницы расположено в здании, построенном в 1912 году для школы ремесленных учеников.
      Такие учебные заведения появились в России после отмены крепостного права, когда потребовались для успешного развития промышленности слесари, токари, резчики, столяры и прочие мастера.
      В просторечии эти учебные заведения назывались Ремесленными училищами. Самое первое Ремесленное училище было основано в Москве еще в 1830 году. А затем в 1868 году оно было преобразовано в Императорское Техническое училище. Позже такие учреждения стали открываться в Санкт-Петербурге и в других крупных промышленных городах России.
      К этому времени, когда Ремесленное училище было открыто в Кронштадте, их уже по стране насчитывалось 386, в РУ обучалось до тридцати пяти тысяч учеников.
      Здание для Кронштадтской школы ремесленных учеников было построено специально. Оно было двухэтажным, простой, благородной, очень скромной архитектуры. Учебные классы выходили окнами на юг, а коридор тянулся вдоль северной стены. Внизу располагались мастерские с тисками, сверлильными, строгальными и прочими станками. Все было продумано до мелочей и устроено исключительно целесообразно.
      Для выходцев из бедного класса населения такие училища представляли собою единственный способ выйти из бедственного своего состояния и начать новую, более достойную жизнь. И теперь можно в некоторых домах встретить фотографические портреты выпускников Кронштадтского ремесленного училища и их жен: прекрасный внешний вид, выражение собственного достоинства, красивые костюмы, шляпы — вполне респектабельные господа, чуть ли не буржуа.
      После революции в здании бывшего Ремесленного училища размещалась 7-я Трудовая школа. Сюда переводили тех, кто уже окончил четыре класса. И эти ученики продолжали здесь учиться в пятом, шестом и седьмом классах. А потом уже они переходили в школу № 9, которая называлась Полной средней школой.

      И учителя, и ученики седьмой школы вынуждены были, проходя через крепостные ворота, предъявлять караульной службе свои пропуска и ученические билеты. Случалось, учителя забывали свои пропуска, и их не пускали на работу, хотя мы, увидев это, кричали дежурным: «Да это же Софья Иосифовна Гар! Наша учительница литературы и русского языка!», «Да это же Мария Михайловна Уколова, наш литератор!», «Да это же Вера Афанасьевна Орел, ботаничка!», «Да это же Татьяна Васильевна Голубева, математику преподает!». Но никакие наши свидетельства во внимание непреклонными стражами ворот не принимались, и учительницы все-таки вынуждены были отправляться за своими пропусками.
      А мастерские бывшего Ремесленного училища пригодились и школе. В то время господствовало у нас в стране учение Карла Маркса. А он, оказывается, занимался не только вопросами прибавочной стоимости и политикой, но и школьными вопросами. По мнению великого учителя пролетариата, школа должна быть не только общеобразовательной, но и — трудовой. То есть ученики, кроме парты, должны были быть знакомы со станками. И вот тут как раз и пришлись кстати уже готовые и прекрасно оборудованные мастерские. Другие школы в Кронштадте тоже назывались Трудовыми, но были ли у них такие возможности, как у нас, сказать теперь трудно. Несколько лет сочетались в нашей Седьмой школе обучение в классах и в мастерских, но потом это заглохло: дело было дорогое, затратное, а продукции мы никакой не производили, хотя кое-какие навыки в работе с молотком, зубилом, с тисками, с напильником все же остались на долгие годы.
      Несколько дет в первом этаже этого здания был Детский сад, переведенный впоследствии на улицу Аммермана. И, кстати, это был самый первый Детский сад в Кронштадте.
      Когда вступила в строй новая школа на улице Широкой, ныне 423-я, туда перешли все ученики из школы № 7. И здание превратилось в больничный корпус. С северной стороны к коридору пристроили палаты и, тем самым обезобразили внешний вид старинного здания. Слов нет, для больницы место это очень хорошее. Тихий уголок, зелень прекрасная. Есть тут и прекрасные деревья: каштаны растут, даже два грецких ореха кто-то высадил, хотя плоды орехов не вызревают в нашем климате. Много чудесной сирени, и белой, и синей, трава сочная, зеленеет даже в самую сильную жару. Но так как нет садовника в этих садах, все зарастает самым дремучим образом, а больным нет возможности ни посидеть, ни погулять. А вид заброшенных, ненужных построек, вроде старых электробудок, сторожек и прочих, окончательно портит впечатление от лицезрения территории, на которой расположено самое прекрасное учреждение Кронштадта — наша любимая Городская больница и часовня, теперь уже при ней, недавно обновленная и украшенная.
      Что касается Школы ремесленных учеников, то ее заменило другое училище — Производственное училище (ПУ-48).


Тополевая аллея

      Вначале территория за Ленинградскими воротами представляла собою унылую болотистую местность, но когда в этом районе была устроена переправа, всё изменилось: нескончаемыми вереницами спешили теперь люди попасть на пароход или, как можно скорее, выйти в город. Лошадиное ржание, стук копыт и крики извозчиков слышались тут с утра и до поздней ночи… И пришлось городским властям позаботиться о благоустройстве всех этих летних и зимних дорог.
      Вдоль низкого берега забиты были сваи, засыпаны мели и булыжная мостовая широкой лентой обозначила собою дорогу, которая вела на площадь, примыкавшую к пароходной пристани. Вот тут и кончался остров Котлин, дальше ходу не было, дальше было море, с его легкой зыбью, с его белыми гребешками и тихим рокотом волн, набегавшими на берег. А за морем, прямо, сам Питер, слева — мыс Лисий нос с поселком того же имени, а справа  — родной наш Ораниенбаум, ныне город Ломоносов.
      В старину эта площадь так и называлась: «Площадь Петербургская пристань», а иногда в газетах встречался и другой вариант: «Площадь Ораниенбаумская пристань». В наше время это место именовалось просто: Ленинградская пристань, а теперь, когда Ленинградской пристани больше нет, трудно даже представить, как будут адресоваться объекты, расположенные в этой части острова Котлин.
      Вот сюда и вела дорога от Ленинградских ворот и отсюда — к Ленинградским воротам. И долгое время эта дорога называлась Дамбой пароходной пристани. И пусть эта дамба засыпана, утрамбована и даже заасфальтирована, все равно, постояв у Ленинградских ворот, можно явственно различить при движении автобуса или грузовой машины, как дрожит мостовая.
      Со временем деревянная облицовка пароходной дамбы была засыпана гранитом. И это чрезвычайно облагородило вид небольшой, но довольно глубокой бухточки, подходящей почти к самой часовне.
      Многочисленные рыболовы-любители устроили здесь стоянку для своих лодок. Целая флотилия, состоящая из десятков лодок, самых разнообразных форм и расцветок, нашла здесь для себя хорошее убежище. Стоя на якоре, лодки тихо покачивались на волнах в ожидании своих хозяев.
      В 1875 году для рыбаков сделали пристань. Она так и называлась — Рыбацкая пристань. С богатым уловом приходили сюда чухонские и кронштадтские рыбаки, сами добывали великое множество всевозможной рыбы, которой так богат был Финский залив… И в любое время суток на Рыбацкой пристани можно было купить любую, самую лучшую и, действительно, свежую рыбу.
      Напротив Рыбацкой пристани, на искусственном островке, в центре бухточки, до сих пор возвышается нечто вроде башенки. Это, да будет всем ведомо, и есть Старый водозаборник. Именно отсюда поступала вода из моря в городской водопровод, но теперь он служит как запасной водозаборник, в основном для технических нужд Морского завода.
      После реконструкции Кронштадтского водопроводного хозяйства для него выстроен был Новый водозаборник в виде высокой бетонной башни. Ее хорошо видно с Ленинградской пристани. Она находится в стороне от трассы движения теплоходов, но хорошо видна.
      Завершающим моментом благоустройства этого уголка Кронштадта является Новый бульвар. И первое время назывался он Пароходным бульваром, но постепенно это название отпало.
      Бульвар был засажен тополями. Эти неприхотливые деревья прижились на таком ветру, в такой сырости, хотя и по внешнему виду совсем нетрудно догадаться, как нелегко им приходится. Закладка Тополевой аллеи была осуществлена 26 октября (1 ноября) 1893 года, а церемония открытия Нового бульвара состоялась 25 июня (7 июля) 1894 года. время от времени на место сломанных или засохших подсаживают новые саженцы. И они скоро подрастают и становятся неотличимы от своих соседей. Молва называет эти тополя сибирскими. И пока никто еще не поинтересовался, как понимать это: то ли саженцы тополя для бульвара были доставлены из Сибири, то ли это вид дерева из семейства ивовых… Но, как бы то ни было, наша чудесная Тополевая аллея простояла уже целых сто лет. и она сама по себе уже — мемориал. Но на сто пятом году Тополевая аллея стала называться Тулонской или даже Тулоновской аллеей. Так решено было людьми, которых принято считать отцами города. Ну что можно сказать по этому поводу? Не надо бы трогать то, что срослось с Кронштадтом, что составляет с ним одно целое. А если требуется отметить какое-то событие, связанное с городом Тулоном или, быть может, с Тулоновском, если хочется оказать честь городу-побратиму в далекой Франции, то, наверное, не так уж трудно и не так уж затратно высадить новую аллею или разбить где-нибудь в кварталах хороший сквер и засадить его деревьями, характерными для природы именно этой страны. Это было бы и этично, и адекватно.
      Да, красиво было здесь, скромно, аккуратно, истинно по-кронштадтски… Но незадолго до Великой Отечественной войны все изменилось. Исчезли лодки рыболовов-любителей, исчезла Рыбацкая пристань. Часть акватории бухточки была отгорожена и во внутрь ее проведены были широкие трубы, из которых вытекала мутная вода.
      Так намывалась новая территория, и вскоре занесло намытым песком и гранитный берег. Все работы, с началом военных действий, были прекращены. А потом начались снова.
      И вот появился глухой забор, и море скрылось за ним. А за забором, на намытой территории, построены были какие-то здания, то ли цехи, то ли сараи. И в ворота этого объекта стали въезжать и выезжать какие-то тяжелогрузные автомобили, поднимая тучи белесой пыли. Никто не объяснил народу, что строится, для какой цели, только ходили слухи, что это — Бетонный завод. А чей он — гражданский ли, военный ли, так и осталось неизвестным. В телефонном справочнике 1973 г. по адресу Ленинградская улица, 2, упоминается Бетонный завод без указания его принадлежности. Есть Бетонный завод и в телефонном справочнике издания 1981 года.
      Пылил, пылил этот завод и допылился. Не нужен он, видимо, стал, выполнил какое-то свое предназначение. После этого пошли разговоры, что на месте ненужного Бетонного завода сделают озеленение. И это, дескать, будет место отдыха трудящихся города Кронштадта и, конечно же, моряков. И это было бы очень хорошо. Ведь мы, кронштадтцы, заключенные в каменные стены, не видим моря! Нет к нему доступа у нас, как в других морских городах! Ждали мы этого оазиса, радовались ему… Но тут грянула перестройка. Все рухнуло. Не только мечты о зеленом тихом садике на берегу моря. И вот теперь — неизвестно никому, что и как будет на месте бывшего Бетонного завода. Более того — ходят слухи даже о том, что весь этот берег, от Морского завода и до Морского госпиталя, откупил какой-то магнат и о том, что на этом месте будет что-то такое, вроде зоны международного парусного спорта. Дай Бог, конечно, но не мешало бы подумать и о людях, которым выпало жить на суровом и угрюмом острове Котлин, единственной отрадой которых является, раз в году, в течение тех полутора-двух месяцев, когда на нашей шестидесятой широте хоть чуть-чуть потеплее и посветлее, понежиться в лучах солнышка и погреть свои косточки в прибрежном песочке.
      До сих пор две силы у нас противостояли друг другу: власть военная и власть гражданская. И это весьма негативно отражалось на жизни кронштадтского общества. Но теперь на нашем горизонте появилась еще одна сила — частновладельческая. Как поведут себя представители частного капитала, кто знает. Будут ли они покоряться военными властями? Будут ли они входить в положение гражданских властей? Или согнут в бараний рог тех и других? И начнется новая эпоха — эпоха господства капитала! К добру или к худу?

Лидия Токарева      

Статья из газеты «Кронштадтский вестник» № 2 от 14.01.2005 г.




Тулонская аллея
«Пупок»
За забором вдоль Тулонской аллеи
 <<< Предыдущая статья Следующая статья >>> 
   © Кронштадт, Валерий Играев, 2003 — 2006. * [email protected]