|
|
Часовня у Ленинградских ворот
|
В Кронштадте было несколько часовен. Часовня — это маленький молитвенный дом, где литургию не служат, а только читают так называемые «часы», отчего и произошло само название. В часовнях не бывает алтаря — только иконы и подсвечники. У нас, на Руси, часовни такого рода ставили в честь какого-либо события, на перепутье (угол улиц, пересечение дорог), на родниках или над престолом утраченной церкви.
Одна из Кронштадтских часовен, та, что за Ленинградскими воротами, построена была на средства купца Третьей Гильдии Ивана Осетрова и освящена 27 июня 1858 года. Проект деревянной часовни составлен был архитектором Р. И. Кузьминым. Она простояла до 1903 года, после чего ее отремонтировали, окрасили и перенесли к Кронштадтским воротам. А на месте этой часовни решено было построить каменную и посвятить ее двухсотлетию Полтавской победы, праздновать которую Петр Великий завещал «из роды родов».
Проект новой часовни разработал профессор Петербургской Академии Художеств В. А. Косяков, который в это время уже занимался также строительством Морского Никольского Собора в Кронштадте.
28 сентября 1903 года в присутствии Главного Командира Кронштадтского Военного порта вице-адмирала С. О. Макарова состоялось торжество закладки новой часовни.
К середине сентября 1904 года здание было почти готово: водружен крест и сняты леса с купола. И временно, до установки иконостаса, в часовню была помещена икона Святого Николая-Чудотворца из Никольской церкви при Морском манеже.
Надо сказать, что часовня была изумительно красива… Но в советские годы она представляла собою жалкое зрелище. И когда началась эпоха пешеходных экскурсий, и через Ленинградские ворота ежедневно, в летний сезон, стали проходить тысячи людей, то часовню стали маскировать строительными лесами. А когда леса становились черными, их заменяли на новые, которые тоже стояли пока не почернеют.
Но, к счастью, недавно свершилось то, чего так долго ждали. К торжествам по случаю трехсотлетия Кронштадта старинная часовня была полностью отреставрирована и вступила в строй! Правда, теперь не существует Ленинградской пристани, и поток пассажиров движется в другом направлении. И нет больше обычая, прежде чем пуститься по морю, помолиться о благополучном окончании путешествия, а добравшись до Кронштадта, поблагодарить Святого Николая за то, что все хорошо закончилось.
В журнале «Нива» за 1909 год был помещен снимок, на котором изображены Ленинградские (тогда еще Петербургские) ворота и похоронная процессия. За дрогами, на которых стоял гроб, шли люди, огромной, нескончаемой массой. Дроги следуют мимо нашей часовни, чтобы съехать на лед и направиться в Ораниенбаум... Под этим изображением сказано, что это похороны святого праведного Иоанна Кронштадтского.
Вот так они и встретились, два наших молитвенника.
Хочется надеяться, что со временем это памятное место будет приведено в надлежащий вид. Пусть нет здесь больше такого многолюдия, как раньше, но рядом больница. И есть возможность больным людям, их родным и близким зайти в часовню, помолиться там, успокоиться и попросить прощения за свои, может быть, нечаянные проступки. Жизнь так трудна, что без молитвы, без очистки души и совести прожить ее по-человечески просто невозможно.
Улица Газовый Завод
Да, были когда-то на этой улице небольшие деревянные жилые дома, с палисадниками, цветниками и с огородиками. Да и живность кое-какую здешние обыватели, наверное, держали: кроликов, кур, уток, может быть, даже коз и поросят.
Спокойно, по всей вероятности, жилось здесь людям. С одной стороны, это, вроде бы, город: вот он тут, рядом, прямо за крепостными воротами начинается, а с другой стороны, все-таки, это — пригород: в город-то еще войти нужно… И воздух здесь, и морской, и сельский одновременно, и тихо, спокойно вокруг.
Однако и скучать не приходится: пассажиры-путешественники зимой и летом снуют туда и сюда весь день, без перерыва, иногда заглядывая в эти домики с просьбой к хозяевам о помощи: то каблук взял да отвалился, прибить надо срочно, то иголку с ниткой — хлястик, к примеру, оторвался или пуговица отлетела в самый неподходящий момент, или воды стакан — страшно пить хочется… И всех этих посетителей-просителей встречали здесь приветливо и ни в чем не отказывали. Таковы были правила приличия, свято соблюдавшиеся в Кронштадте. Конечно, когда здесь стояли пушки, ни о какой улице не могло быть и речи. Все пространство было свободно не только от построек, но даже и от растительности. Часовые должны были хорошо видеть, что происходит вокруг. Но после того, когда Центральная ограда Кронштадтской крепости была разрушена, тут было позволено строиться, и постепенно появились дома. По-видимому, и название у этой улицы было, но пока не установлено, какое именно. А вот когда в 1868 году в этом районе появился Газовый завод, вот тогда и улица стала называться Газовым заводом. Прошу обратить внимание на то, что в те времена название улицы Газовый завод писалось не так, как теперь. Тогда с большой буквы писалось не только первое слово этого названия Газовый, потому что это был действительно завод и именно газовый. А теперь — завода никакого на этом месте нет.
И чтоб было ясно, что Газовый завод — это только название улицы, согласно топонимическим законам, надо это писать именно так: Газовый Завод.
Дома этой улицы стояли только с одной стороны. А вторая сторона улицы была Восточным фронтом Центральной ограды, вдоль которой тянулся газон или стояли хозяйственный постройки. Улица эта была, как и все улицы Кронштадта в то время, замощена булыжником и освещалась масляными или керосиновыми фонарями…
Но вот появилась новинка: освещение посредством светильного газа, который представлял собою смесь различных углеводородных газов, добываемых сухой перегонкой каменного угля, нефти, органических отбросов… Все это было выдумано в Англии и еще в 1815 году применялось для освещения Лондонских улиц и домов. Преимущество такого освещения заключалось в том, что оно было дешевле, практичнее и удобнее всех предыдущих способов освещения. И, конечно, его стали устраивать в Санкт-Петербурге, а вслед за ним и в Кронштадте. Так что наш Газовый завод стал одним из самых первых в России.
Место для этого завода было выбрано там, где теперь находится наша Городская больница. По всей вероятности, жителям этого района пришлось потесниться. Главной частью Газового завода была высокая круглая массивная башня. Уже и завода давно не стало, а она все красовалась на северном берегу острова, всегда и отовсюду заметная. Даже еще в 1923 году она была на своем месте, и на многих фотографиях ее можно было увидеть, хотя уже все почти забыли, что это за башня и зачем она здесь.
Башня эта называлась газгольдерной башней. Она служила для накапливания и сохранения газа, который отсюда по трубам шел в город. Состояла газгольдерная башня из цилиндра, закрытого сверху и погруженного нижней открытой частью в воду. По мере накопления газа цилиндр поднимался, а затем, когда газа становилось меньше, цилиндр опускался.
7 (19) июня 1868 года состоялась торжественная церемония открытия Газового завода в Кронштадте. Радость была всеобщая. Отныне вместо свечей и керосиновых ламп можно было пользоваться более безопасным и более дешевым освещением. Одно только некоторым людям действовало на нервы: газ в горелках зачастую шипел или потрескивал. Горелки были устроены в виде рожков, которые надо было выворачивать или подворачивать, чтобы не шипели.
Ну и, конечно, газом можно было отравиться, нарочно или нечаянно: если огонь в рожке задувало, или если, повернув рожок, забывали поднести к нему спичку, то газ поступал в помещение и концентрировался. Поэтому внимательное отношение к пользованию газом было совершенно необходимо. Ну и, естественно, как только появилось газовое освещение, началось и нечто криминальное: то прислуга барыню-злодейку газом отравит, то муж попытается от надоевшей жены отделаться, то влюбленные договорятся вместе уйти из жизни и так далее, и тому подобное. Жизнь есть жизнь…
Так и работал кронштадтский Газовый завод до появления электричества, еще более совершенного способа освещения жилищ и улиц. И так как для технических целей светильный газ в Кронштадте не использовался, то и Газовый завод стал не нужен. И вскоре был демонтирован. А башня впоследствии была разобрана на металлолом. И только котлован еще оставался на месте башни, но и его засыпали при строительстве Городской больницы.
А город развивался. И ему, заключенному в границы Центральной ограды, становилось тесно. И началось «освоение» заповедной целины — Кончика. Постепенно исчезли уютные теплые домики улицы Газовый завод и осталась на этом месте только Городская больница, выстроенная в 1971 году на 400 коек, да здание Ремесленного училища, существовавшего с 1912 года и приспособленного впоследствии под инфекционное отделение Городской больницы.
Слов нет, забота о больных для Кронштадта — самый злободневный вопрос. Здесь на этом болотистом острове, утопающем в холодных волнах Балтийского моря, и самого крепкого человека надолго не хватает. И только имея хорошую больницу, можно обеспечить поддержку здоровья населения и особенно детей. Вопрос об оказании медицинской помощи населению Кронштадта — очень сложный вопрос. И он решался, конечно, и городскими, и военными властями. Но настоящей, современной, вместительной больницы в Кронштадте долгое время не было. И поэтому когда новая больница вступила в строй, радости жителей города не было предела. Все сразу почувствовали, что теперь в Кронштадте есть место, где тебя, хороший ты или плохой, умный ты или глупый, богатый ты или бедный, злой ты или добрый, семейный ты или одинокий, — примут, обязательно примут, помогут, поддержат, облегчат страдания и вылечат в конце концов! И не потребуют никаких денег! И дадут любое лекарство! А врачи и медицинские работники нашего Кронштадта! Мы, местные жители, привыкли к тому, что у нас медицина всегда была на высоте. Приезжие удивляются, как хорошо нас лечат, как внимательны к нам люди в белых халатах, как искусны они в своем деле, как сострадательны, как самоотверженны и как благородны их сердца!
И, конечно, в Кронштадте всегда хорошо знали и любили своих медиков. И в разговорах людей, если речь заходила о медицинском обслуживании, при упоминании о многих врачах, сестрах и нянечках, в голосах невольно появлялись нотки благоговения.
И думали мы, кронштадтцы, что так будет всегда! Но пришли новые времена. Культ личности сменился культом доллара. И медикам тоже пришлось перестраиваться. И сами они в ужасе от того, что теперь происходит. И мы, больные, страдаем от новых порядков, но не меньше нас страдают и наши благодетели.
Но, как бы то ни было… Мы, проходя мимо нашей Городской больницы, взираем на эти спасительные стены с великой любовью и надеждой.
Лидия Токарева
Статья из газеты «Кронштадтский вестник» № 1 от 07.01.2005 г.
|
|
|
|
