| |
|
|
V.
Население Кронштадта.
Жизнь в XVIII и XIX столетиях. — Государственные реформы, влиявшие на культурную жизнь Кронштадта. — Общий обзор жизни Кронштадта с 1860 по 1885 г. — Краткий перечень позднейших событий. — Усовершенствования по военному порту и крепости. — Список главных командиров, военных губернаторов и городских голов.
Для скорейшего заселения будущего города, как было уже упомянуто нами в I главе, был издан Государем указ, которым предписывалось «под страхом потеряния живота, чести и пожитков», выбирать для переселения людей только достойных.
Из этого указа Императора ясно видно, что заселение Котлина было не случайное и не добровольное, а по выбору, в силу того огромного значения, какое придавал Великий монарх Котлину, как важнейшему опорному пункту России на берегах Балтийского моря. Бесспорно, что эти первые поселенцы составили ядро будущего города и коммерческого порта, а их потомки, по всей справедливости, должны считаться коренными жителями Кронштадта и свято хранить заветы Петра в отношении наследственной передачи своего имущества. Таким образом, несмотря на то, что Кронштадт имеет первенствующее значение, как крепость, так и военный порт, он в то же время является и городом, необходимость которого была сознана Великим Преобразователем.
В 1784 году в силу Высочайшего указа, касающегося до переведения верфи и всего Адмиралтейства из Петербурга в Кронштадт, Адмиралтейская коллегия, между прочим, доносила1): «на месте, назначенном под строения Адмиралтейства и некоторых других казенных строений, есть много деревянных партикулярных домов, которые там уже остаться не могут, а как оные суть двоякого рода, то потому и под разное рассуждение подходят. Одни построены по данному дозволению после бывшего в 1764 году в Кронштадте пожара со взятием от хозяев обязательства, чтоб им, по востребовании нужды, на другое место оное перенести и т. д. Но другие, числом 268, построены на местах по наследству доставшихся, или купленных от таковых, коим при начальном заведении Кронштадта места раздаваемы были». Из этого доклада видно, что Адмиралтейств-коллегия считалась с теми обывателями, которые являлись владельцами земли, полученной по указу 1712 года.
Почти одновременно с заселением острова Котлина служилыми людьми, т. е. военными и служащими в Адмиралтействе, он стал заселяться и лицами разных других сословий, преимущественно мастеровыми и ремесленниками. С развитием на острове различных работ, заселение его стало быстро увеличиваться. С 1720 года, когда более или менее уже стала развиваться в Петербурге морская торговля, а иностранные корабли попутно заходили и в Кронштадт, в последнем начали селиться и торговые люди.
Придавая важное значение торговле вообще, а внешней морской в особенности, Пётр Великий, указом от 26 сентября 1723 года объявил, чтобы набережные отводились под дома офицеров, торговых людей и знатных мастеровых.
С заселением Кронштадта не только военным элементом, но и лицами других сословий, он начинает уже принимать вид настоящего города.
«В 1734 г. количество домов в Кронштадте достигало 1966 дворов. Из «промемории» Кронштадтской Полицмейстерской Конторы, приложенной в копии к «доношению» Контр-Адмирала Дмитриева Мамонова от мая 1734 г. видно, что число домов нижних чинов в Кронштадте превышало число домов остальных обывателей более чем в три раза. В этой «промемории» говорится:... «к тому же в том Кронштадте тех морских и адмиралтейских нижних чинов служителей как по переписи явилось имеется тысяча пятьсот двадцать пять дворов, прочих же обывателей только четыреста сорок один двор»2).
Вполне понятно, что войдя в разряд городов, на Кронштадт должны были распространиться и все те реформы, которые проводил Пётр относительно городских сословий. О введении этих реформ профессор С. Ф. Платонов говорит следующее3): «Городское сословие, состоявшее в XVII веке из торговых людей (купечества) и посадских (городских податных обывателей), было замкнуто лишь в половине XVII века и было ничтожно своею численностью и промышленною деятельностью. Пётр же в городском торгово-промышленном классе видел главный фактор народного богатства. Понятно, какие старания он должен был приложить к тому, чтобы поднять городской класс до желаемой степени развития. В глазах Петра, к такому поднятию должна была вести и правильная организация городского сословия, которая позволила бы городам преуспевать в торговле и промышленности. Еще в 1699 году он дал городам самоуправление, но Бурмистерские палаты не создали никакой организации сословию, их избиравшему. Этой организации города достигли лишь в конце царствования Петра. Руководясь западноевропейскими формами городского устройства, Пётр в начале 1720 года учредил в Петербурге главный Магистрат, которому поручил ведать городское сословие повсеместно (стало быть и в Кронштадте) и дал Магистрату в следующем году регламент, в котором изложены были основания городского устройства. Города разделялись по числу жителей на 5 классов; граждане каждого города на 2 основных класса —граждан регулярных и нерегулярных. Регулярные граждане делились на 2 гильдии: к 1-ой гильдии принадлежали банкиры, купцы, доктора и аптекаря, шкипера, живописцы и ювелиры, художники и ученые; вторую гильдию составляли мелочные торговцы и ремесленники. Нерегулярными гражданами были «подлые», т. е. низкого происхождения люди (чернорабочие, поденщики). Лица иных сословий (духовные, дворяне, крестьяне), живущие постоянно в городе в число граждан не входили, а только числились в гражданстве и не участвовали в городском самоуправлении. Городом управляла выборная коллегия — магистрат. Ее избирали из своей среды только регулярные граждане. Подлые же люди избирали своих старост, представлявших их интересы в магистрате. Магистрат, подчиненный Главному Магистрату, ведал хозяйство города и смотрел за порядком. Главною его целью было развитие торговли и промышленности в каждом городе3). Под ведением магистрата было цеховое управление, а во главе каждого ремесленного цеха стоял старшина, выбранный из мастеров».
В 1727 году Главный Магистрат в Петербурге был закрыт, а распорядительная власть перешла к генерал-полицмейстеру. В 1742 году Главный Магистрат был снова восстановлен, но занял весьма зависимое положение.
«В царствование Государыни Императрицы Елизаветы Петровны в 1752 г. согласно именного Указа обывательские строения в Кронштадте были переданы в ведение полиции4). Указ этот от 13 августа 1752 г. «О поручении обывательских строений в Кронштадте в ведомство полиции», между прочим, гласит:... «Её Императорскому Величеству в Высочайшее в Кронштадте присутствие известно учинилось, что в Кронштадте разных людей строение построено без всякого рассмотрения зело тесно и не регулярно, и от такой тесноты в случай (от чего Боже сохрани) пожарной крайней опасности подвержено. И для того Высочайше указать соизволила: Правительствующему Сенату роздание под строение мест, в чьем бы Ведомстве оные не состояли, отныне так как и в С.-Петербурге, поручить одной Главной Полицмейстерской Канцелярии, который имев то в своем ведомстве о нынешнем строении, которое в тесноте состоит, по её должности рассмотря и учинить так, чтобы оное от пожарных случаев в опасности не было, а впредь места раздавать не тесные, но по силе данных о том Высочайших Указов и строить оное регулярно».
В 1775 году появились «учреждения» для управления губерниями и Главный Магистрат был снова упразднен. С.-Петербургская губерния устроилась на основании нового «учреждения» в 1780 году5). Окончательное же устройство городского управления относится к 1785 году, когда дана была Императрицей Екатериной «Жалованная грамота на права и выгоды городам Российской империи». Эта грамота и до сих пор представляет важнейшую основу существующих у нас порядков городского управления.
Созданная Екатериною Великою городская организация действовала в России, как известно, 85 лет, т. е. до городового положения, изданного 16-го Июня 1870 года. В силу этой грамоты образовались городские шестигласные Думы с выборными властями; судебные городские учреждения были отделены от административных, т. е. магистраты от Дум.
Избирательным правом пользовались в то время следующие лица:
1) Настоящие обыватели, т. е. те, кто имел дома или участки земель.
2) Гильдейские — лица, объявившие капитал.
3) Цеховые — мастеровые, подмастерья и ученики.
4) Инородцы и иностранцы — которые ради ремесел или других каких упражнений записывались в городе.
5) Именитые граждане — т. е. которые получили звание «степенных» , а также академики, художники и лица, торговавшие оптом и кораблехозяева.
6) Посадские люди — это такие городские старожилы, которые в других обывательских книгах не внесены.
Первым кронштадтским городским головою был Михаил Блохин с 1786 до 1789 года; вторым — Фёдор Небученов, пробывший в этой должности, по избранию, два трехлетия, т. е. с 1789 по 1795 год6).
Не лишена некоторого интереса маленькая подробность, касающаяся участия городского головы Небученова и мирного населения города при защите его во время войны со Швецией.
Обострившиеся отношения со Швецией в 1788 году и ожидавшийся с минуты на минуту приход к Кронштадту шведской эскадры, заставили принимать самые энергичные меры для защиты города. 22-го Июня 1789 года городской голова Фёдор Небученов получил от Кронштадтского магистрата следующее сообщение: «на защищение города от неприятельского нападения жителей росписать по воротам», т. е. к Крепостным воротам. Дума приказала: «немедленно учинить росписание купцам, мещанам, цеховым и работникам, и каждому хозяину дома дать билет, чтобы знали, по которым воротам написаны».
В 1790 году 7-го мая комендант крепости Берхман прислал сообщение в Думу с подтверждением здешним купцам и посадским «дабы они, по данным от Думы билетам, к написанным в оных местах к защищению от неприятеля города, как скоро тревогу услышать, тотчас со всеми их приказчиками и работниками к тем местам явились».
В 1791 году комендант крепости еще раз пишет в Думу: «хотя с короною шведскою перемирие сделано, но военные действия еще не прекратились, а как водяная коммуникация открылась, то испреосторожности уготовиться, так как в прошедшем время было ежели можно и соизлишеством, почему купцов, мещан и работников назначить к орудиям по прежнему росписанию». Дума постановила: «по силе оного сообщения учинить исполнение, как в прошлое лето и велеть купцам, мещанам, цеховым с сидельцами и работниками по данным билетам с означением места в случай экстренной надобности на защищение города быть в самоскорейшем времени».
Городовое положение, введенное Екатериной II, было вполне применимо к общежитию, конечно, только в эпоху, ближайшую к его изданию, и не могло не утратить своей современности после изменений, совершившихся на протяжении целого столетия в строе всей гражданской жизни.
Узаконения Екатерины II потребовали также коренных обновлений и, по уничтожении крепостного состояния, явилось новое городовое положение 1870 г., соответствующее всем тем преобразованиям, которые коснулись других частей государственного положения. Прежняя разрозненность городских сословий была причиною того, что в наших городах не развивались ни общественные интересы, ни общественный дух, ни способность к самоуправлению. Последнее сделалось возможным и даже необходимым, когда начали исчезать сословные привилегии, когда обыватели стали соединяться в одно целое и получать равноправность; это именно и составило основную мысль нового городового положения, отличавшего его от старого порядка.
О том, как жили наши Кронштадтцы лет сто, и более, назад, несомненно представляет большой интерес, но, к сожалению, почти нет таких источников, откуда бы можно было заимствовать полные и верные сведения. Кое-какие воспоминания и наброски о Кронштадтской старине были помещены в фельетонах «Кронштадтского Вестника» за 1869 год7).
Эти воспоминания относятся к концу XVIII и отчасти к началу XIX столетия. Во многих местах нашего города находились тогда грязные, заросшие мхом пустыри, на которых мирно паслись стада гусей и разных домашних животных. Освещения улиц почти не существовало. В ворах и мошенниках недостатка не было. Возвращаться откуда-нибудь вечером, особенно в темные осенние ночи, было не безопасно. Люди того времени, говорит автор упомянутых фельетонов, не походили на нас, они жили проще, патриархальнее, семейственнее, наслаждаясь умеренным достатком, и благословляя свою счастливую долю; в то время не было еще 5% билетов и других государственных бумаг, приобретение которых составляет предмет такой нежной, предприимчивой и неутомимой заботливости положительных людей нашего века. Дома, при незатейливой архитектуре, отличались прочностью постройки, теперь немыслимой, они иногда даже строились из дубового леса.
В этих то домах, плотно сколоченных, и хорошо вытопленных, мирно и спокойно, в умеренном довольстве протекала жизнь стародавних кронштадтцев. Правда, чины всех ведомств получали в то время самое мизерное содержание, но тогда и деньги были дороже, а предметы жизненных потребностей дешевле; к тому же и таможенные правила соблюдались не так строго и контрабанда процветала во всей красе: сахар, вина, сигары, полотна, сукна, дамские шали и другие вещи можно было купить за самую умеренную цену. Бережливые и расчетливые хозяева в обильном количестве запасали на зиму огурцы, грибы, овощи, всякие соления и мочения. Никакие печали и заботы не сокрушали кронштадтцев, никакие общественные и политические вопросы не волновали их.
В таких-то условиях и при такой обстановке протекала беспритязательная жизнь наших дедов и прадедов в Кронштадте в первое столетие его существования.
В отношении простоты нравов в начале XIX века Кронштадт нисколько не отличался от других городов России. По рассказам бывших старожилов, здесь существовали деревянные бани, выстроенные на сваях, на воде, морским госпиталем, на Северном фарватере, для общего пользования, где долгое время была потом пристань для вывоза нечистот. Мыльная и раздевальная были холодные, что, конечно, не представляло больших удобств в холодное зимнее время. Мужчины и женщины мылись и парились в этой бане вместе. Вход в бани был бесплатный, и мыться холодной водой дозволялось сколько угодно, не платя денег; но если желали получить горячую воду, то тут же должны были платить по одной денежке за шайку человеку, приставленному для раздачи горячей воды. Если желающие париться брали веник, то за него платили также при входе по одной денежке. Впрочем, не запрещалось приносить в баню бесплатно и собственные веники, а так как в Кронштадте было еще много лесу, то многие и приходили со своими. В этих банях мылся только простой люд, более же состоятельные имели при своих домах собственные бани, где кроме домовладельцев мылись также и жильцы дома. Эти бани существовали до постройки купцом Бритневым бань по Посадской (ныне Михайловской) улице, где уже мужчины мылись отдельно от женщин.
О том впечатлении, какое производил Кронштадт в конце XVIII и в самом начале XIX ст. на приезжающих, можно судить по следующим отрывкам из дневника Этьена Дюмон, посетившего Россию в 1803 году8).
«16-го мая показался Кронштадт. До входа в гавань подвергаешься первому осмотру, который ограничивается предъявлением паспортов, сообщением имен и фамилий пассажиров и т. д... По местным правилам при въезде тушится огонь, который не допускается на судах, и судовые повара принуждены стряпать пищу для экипажа на берегу. Гостинницы прокоптели от табачного дыма. В самой лучшей из них — Бека, можно получить только комнаты с 3 или 4 кроватями. Я возвращаюсь спать на судно.
Из прогулки по Кронштадту я убедился, что произведены большие улучшения. При первом моем путешествии, в середине Июля 1785 года, улицы не были вымощены; везде стояла грязь по колена; отовсюду неслись смрад и вон. Действительно, это был самый грязный и самый отвратительный въезд, какой только можно было себе представить. Мне говорили, что иначе и не могло быть, так как местность представляла болото, что почва погружалась по мере того, как ее старались поднимать, что это зловоние происходило под влиянием солнечного зноя и что не было никакого способа к устранению подобных неудобств.
Император Александр не поверил этим утверждениям, подобающим невежеству и лени. Он приказал, и скоро все с виду изменилось. Вымощено несколько улиц, прорыты канавы для приема и стока вод, засыпаны некоторые болотистые места; улицы стали опрятными, и воздух чистым. Дома стали украшаться; некоторые из них окружены садиками, выращиваются цветы и овощи. Дамба, каналы, верфи, сооружены прекрасно; батареи св. Яна и вал образуют довольно сильную крепость. Казармы состоят из десяти зданий. Выходя, я увидел каторжников, с кандалами на ногах, исполнявших под караулом солдат разные общественные работы ...
Нужно исполнить несколько церемоний, прежде чем покинуть Кронштадт: утренний визит адмиралу, осмотр паспортов, опрос о личности, о предмете путешествия и пр... Лодка, которую мы берем для проезда в Ораниенбаум, имеет 12 гребцов и стоит только три рубля (7 шил. 6 пенс.). Гребут весело, поют во время переезда».
С жизнью кронштадтцев в первую половину XIX столетия довольно подробно знакомит нас И. И. Стренцель, поместивший также несколько фельетонов в «Кронштадтском Вестнике» за 1867 год9). Он говорит, что жизнь в Кронштадте была так однообразна, каждый год был так похож на предыдущий, что с тех пор, как он начал сознавать себя, и до самого восшествия на престол Николая I, казалось, не происходило никаких перемен: — те же порядки, те же здания, даже те же лица. Вся площадь около Андреевского собора была обстроена плохими деревянными зданиями, между которыми медленно разрушался старый гостиный двор, также деревянный; он стоял с той же стороны, как и нынешний каменный. Из торговых мест, кроме упомянутого гостиного двора, были еще: рыбный ряд, на том же месте, где и теперь, с тою разницею, что вместо более или менее приличных лавок, стояли парусинные палатки, и лесная биржа, представлявшая просто склад леса безо всяких строений. Забавно было слышать в Рыбном ряду звуки английского языка, раздающиеся из уст русских торговцев.
В 1817 году в Кронштадте существовали следующие заводы: канатный, принадлежавший г. Флюгу, дробный — мещанину Дубровину, и салотопный — купцам Куречанову и Блинову. Полиция, таможня и прочие присутственные места помещались по найму в частных здашях. Из казенных каменных строений существовали флигеля губернские, названные так вследствие того, что выстроены средствами и людьми 11 губерний, на которые разделялось тогда Российское государство и новые (на Павловской улице). Губернские были почти в том же виде, как и теперь (т. е. в 1867 году). Площадь, на которой стоит памятник Петра Великого, и где в 1817 году разводился парк, была гораздо меньше и простиралась от докового моста до линии продолжения Княжеской улицы. Остальное пространство занималось мачтовыми сараями. Арсенал еще не существовал. Офицерских флигелей было только 4. Частных каменных строений было очень мало; в южном конце Господской улицы были дома Куречанова и Касаткина, да еще на углу Сайдашной и Новой одноэтажный дом Ершова, крытый черепицей. По уверению хозяина этого дома, это было первое по времени частное Именное строение в Кронштадте. Вообще вид улиц, относительно строений, был довольно жалкий, но маскировался несколько летом зеленью, вследствие множества палисадников, существовавших перед домами. Мостовая была ужасная, тротуаров не было вовсе. Не было ни библиотек, ни книжных магазинов и никаких культурных развлечений. Литературою интересовались немногие, и книга вообще представлялась недоступною роскошью. Гуляньями для кронштадтской публики преимущественно служили стенка Купеческой гавани и Летний сад. Первая сделалась самым обычным местом прогулки с тех пор, когда началось пароходное сообщение с Петербургом (1816 года), и пароходы купца Берда стали приставать к этой стенке. По воскресным и праздничным дням в Летнем саду играли два хора музыки музыкантской школы (что ныне портовый хор); один хор с обыкновенными духовыми инструментами, а другой играл на рогах, — музыка теперь уже исчезнувшая, но преоригинальная, и составлявшая говорят, собственно русское изобретение.
Из зимних удовольствий существовали два собрания — Благородное (основанное 1802 г.), помещавшееся в доме Миниха, было исключительно для моряков, и Купеческое, помещавшееся в частном доме.
До 1816 года сообщение Кронштадта с Петербургом в летнее время производилось на вольных катерах и казенных пассажботах. Этот способ не всегда гарантировал успех переезда. Не редко сильные или противные ветры принуждали перевозные суда или спускаться к Ораниенбауму, или возвращаться обратно, или же отстаиваться иногда по нескольку дней где-либо в безопасном месте. Случалось, что иной перегруженный катер заливало волною и он погибал бесследно. При таком необеспеченном сообщении не у многих являлось желание побывать в столице; Поэтому Кронштадт и жил долгое время совершенным особняком и только с открытием пароходного сообщения он стал несколько оживляться, хотя до половины XIX столетия, сравнительно, мало изменился.
Казенные здания были простой, но довольно хорошей архитектуры особенно трехэтажные каменные флигели, так называемые губернские, образующие улицу вдоль берега.
Частные дома большею частью были деревянные, одноэтажные, с палисадниками на улицу, что придавало им приятную наружность; особенно много таких домов находилось близ Петербургских ворот.
Город в полицейском отношении разделен был на две части и 4 квартала; при каждой части имелось 4 пожарные трубы с достаточным количеством необходимых инструментов, людей и лошадей.
Это относится к первой половине XIX столетия.
В 1850 году на главной улице Кронштадта Господской, (ныне Николаевский проспект) были следующие дома: на углу Соборной площади был каменный дом Улановых (впоследствии Пименовой), дальше по Господской улице — каменная полиция, и до Сайдашной улицы были деревянные дома Русанова и Третьякова. На противоположной стороне, где теперь пятиэтажный дом Кредитного общества (бывший В. Д. Никитина), находился деревянный забор и внутри деревянный домишко. Почтовой конторы на Господской улице не было — она помещалась в частном доме на Галкиной улице10), а где теперь почтовая контора было пустопорожнее место. Затем далее, по направлению к северу шли каменные и деревянные дома купца Филиппова (теперь Ушакова), затем каменный трехэтажный дом купца Недоноскова (впоследствии Сидорова), в этом доме находилась лучшая в городе гостиница «Неаполь», кот. содержал купец И. Ф. Осетров. Дальше были два деревянных дома Высоцких (теперь каменные Христиансена), а на месте трехэтажных домов Денисова и Тюрина был забор, за которым стоял полуразрушенный дом Климовой; в нем проживал и держал ломовых лошадей Е. Н. Туркин. По другую сторону, на углу Господской и Андреевской, стоял в таком же виде как и теперь, дом министерства народного просвещения. На Месте дома Байковых (где теперь центральные бани) было пустопорожнее место, обнесенное забором, а напротив, через Березовую улицу, деревянный дом Е. И. Шляковой (теперь каменный, принадлежащий г-ну Михайлову), а затем до Католической церкви шли деревянные дома, чередуясь с пустопорожними местами. Одной из старинных фамилий Кронштадтских обывателей, сохранившихся и до настоящего времени, следует считать Чаусовых. Первый раз купеческая фамилия Чаусовых встречается в архивных документах 1770 г., затем в 1791 г. был городской оценщик Василий Чаусов.
Тревожное время переживали кронштадтцы в 1853 и 1854 гг., когда была война и ожидалась блокада Кронштадта англо-французским флотом.
Один кронштадтский старожил, недавно умерший, так описывает жизн горожан в эту тяжелую годину войны11). В 1853 году нередко раздавались удары соборного колокола, призывавшего в храм граждан для вознесения благодарственных молений за ниспосланные Богом русскому воинству победы над врагами. Понятно, с каким тяжелым чувством ежедневно следили все за действиями наших войск, и понятно, что всякая их неудача отзывалась на сердце каждого русского. В особенности такое тревожное время было прожито кронштадтцами, когда долго не получалось никаких известий из окруженного врагами Севастополя. За то при первом известии о победах, с первым ударом колокола, православные храмы наполнялись молящимися и совершались, с коленопреклонением, благодарственные молебствия, причем всякий раз прочитывались Высочайшие объявления об этих победах. «Живо представляются в моей памяти, говорит автор воспоминавший, то воодушевление, те патриотические чувства, присущие каждому русскому, которые проявлялись при каждом получении известий об успехах наших доблестных войск над турками».
Несмотря на тревожное состояние, среди кронштадтцев не замечалось уныния и упадка духа даже и тогда, когда 11-го апреля последовало обнародование Высочайшего манифеста о разрыве с Англиею и Франциею. Все безропотно покорились сказавши: «Да будет воля Твоя»!
После объявления в церквах манифеста, еще по целым дням толпы народа стояли у городских полицейских будок, на стенах которых в прежнее время постоянно наклеивались все правительственные распоряжения, Высочайшие повеления и манифесты. Кто-нибудь из грамотных, часто по складам, читал во всеуслышание, а окружающие слушали с полным вниманием. Если никто из присутствовавших не мог разъяснить чего-нибудь непонятного из прочитанного, то за разъяснением обращались к тут же сидящим блюстителям порядка, которых в то время называли не «городовыми», а «будочниками». Эти «будочники» во время дежурства, конечно, не имели права отходить далеко от своих будок и, чтобы не быть праздными, занимались по большей части приготовлением для продажи нюхательного табаку, растирая в глиняном горшке сильно высушенные листья махорки с березовою золой. Табак этот имел большое распространение в продаже, под названием «березового». И эти-то блюстители порядка, часто совсем безграмотные, удостаивали публику своим разъяснением, но так как им нередко случалось давать подобные разъяснения по нескольку раз в час, то это выводило их из терпения; в таких случаях они с олимпийским величием приказывали публике разойтись и не утруждать их ничего не стоящими разговорами». Розничной продажи газет в Кронштадте не существовало, между тем потребность в них ощущалась большая. Клубы были не каждому доступны, а трактирщики газет не выписывали. И вот на выручку явились мелочные лавки, в которые по вечерам собирались обыватели, и кто-нибудь из присутствовавших читал вслух газету, имевшуюся у лавочника. По прочтении, газета пересылалась в следующую лавку, а слушатели пускались в рассуждения о прочитанном. Можно судить, в каком ужасном виде возвращался № газеты к подписчику, но никто из них не был за это в претензии.
Время шло и жизнь, конечно, стала меняться.
В период государственных реформ, которыми ознаменовалось царствование Императора Александра II, а именно в начале 60-х годов, начавшаяся заря просвещения озарила своим ярким блеском все образованное общество, а под влиянием окрылившегося духа русского народа, закипала дружная работа каждого, кому были дороги интересы своего отечества.
Общий прогресс и культура передавались и на Кронштадт, который, под влиянием коренных преобразований в морском ведомстве, в особенности со времени управления этим ведомством Великого Князя Константина Николаевича, постепенно становится первоклассным военным портом. Быстро прогрессирующая техника сложного военно-морского дела, основанная на научных познаниях, вызвала к серьезным работам и занятиям не только моряков, но также и всех тех лиц, которые должны были заниматься разработкой различных научных вопросов. Все это не могло, конечно, не отразиться и на культурной жизни Кронштадта, как города, большую часть интеллигентных обывателей которого всегда составляли моряки. Одновременно с материальным обеспечением морских офицеров, Великий Князь Константин Николаевич устроил в Кронштадте образцовое морское собрание (из бывшего Благородного) и библиотеку, могущую удовлетворить любознательность по всем отраслям научных познаний. В зимнее время в морском собрании стали читаться, приглашаемыми из Петербурга профессорами, лекции, преимущественно, по тем вопросам, которые интересовали в данный момент морское общество. Эти лекции бывали не только специального характера, но часто и общеобразовательного. Лекции были общедоступны.
В этот же период, т. е. в 60-х годах, неофициальная журналистика развилась в России до чрезвычайных размеров, а с нею вместе появились газеты и еженедельные издания, всевозможных оттенков и направлений. С 1861 года и в Кронштадте по мысли лейтенантов Н. А. Рыкачева, П. П. Новосильского и Н. И. Тимирева, стала издаваться морская и городская газета «Кронштадтский Вестник».
Плодотворная деятельность в литературном отношении, вызванная совершившимися крупными реформами, не замедлила сообщиться и на всем укладе тогдашней жизни. Кронштадт стал принимать тот серьезный деловой вид, который вполне соответствует первоклассной крепости, служащей оплотом столицы и важнейшему военному и коммерческому порту нашего государства.
С 1860 по 1885 год Кронштадт шел быстрыми шагами по пути прогресса. За этот 25 летний промежуток времени были усовершенствованы и перевооружены грозные укрепления Кронштадта, сооружен новый Константиновский док, усовершенствован громадный пароходный завод, выстроены новыя и переделаны старыя портовые мастерские; старые Петровские стены гаваней большею частью заменены новыми гранитными. Таковы успехи, сделанные Кронштадтом, как крепостью и военным портом.
Успехи, сделанные Кронштадтом как городом, еще более заметны. За это время Кронштадт получил городское самоуправление и мировой институт. Улицы его украсились множеством новых красивых построек и осветились газом. Возникли новые сады, построена новая Петровская пристань, построен прекрасный театр (к сожалению, обгоревший и представляющей ныне руины). Учредились гимназии, — мужская классическая и Александрийская женская, и реальное училище. Значительно увеличен собор Андрея Первозванного и построена красивой архитектуры церковь Владимирской Божией Матери (ныне Владимирский Крепостной собор). Построена новая эстонская лютеранская церковь и английский госпиталь. По части благотворительности построен новый, во всех отношениях прекрасный городской приют имени в Возе почившего Цесаревича Великого Князя Николая Александровича. Основано благотворительное общество с одним постоянным убежищем и двумя пристанищами для приходящих детей. В 1876 году основано общество пособия бедным учащимся. Основано окружное правление общества спасания на водах и управление Красного Креста, и открыто действие Андреевского приходского попечительства, ознаменовавшееся капитальным сооружением Дома Трудолюбия, основанного в память Царя-Освободителя, Царя-мученика. За тот же период было основано музыкальное общество (теперь уже прекратившее свою деятельность) и некоторые другие.
Жизнь в городе за это, сравнительно, короткое время, также много улучшилась и развилась. Множество новых домов с водопроводом и газом сделали квартиры более здоровыми и более удобными. Замечательная морская библиотека увеличилась и усовершенствовалась. Почтовое сообщение также улучшилось. Еще и в 1861 году Кронштадте получал почту, как безуездный заштатный город, только 2 раза в неделю. Другие сообщения также усовершенствовались. Прежний прямой путь по льду в Петербург почти оставлен и заменен железной дорогой от Ораниенбаума до Петербурга.
Введение и быстрое развитие в России, во второй половине XIX века, броненосного флота вызвали огромную судостроительную деятельность и потребовали сооружения новых эллингов, мастерских, магазинов и проч., а также и приспособления некоторых адмиралтейских зданий новому назначению.
В Кронштадтском порте, прежде всего, сооружен был мортонов эллинг для вытаскивания судов, вместимостью до 1200 тонн, а существовавшие доки Петровский и Николаевский были на столько расширены и углублены, что могли вмещать суда больших размеров для производства ремонтных работ.
В 1876 году был закончен постройкою Константиновский док (длиною в 500 ф. и углублением в 27 фут). Это замечательное, по тому времени, гидротехническое сооружение потребовало на свое выполнение 15 лет времени и свыше 21/2 миллионов рублей. Док снабжен водоотливными машинами новейшего типа, дающими возможность осушать его в течете 2-х часов. Мелководные гавани были углублены. Для хранения казённого имущества, разбросанного прежде по зданиям около петровских доков и у пароходного завода, были построены два адмиралтейства: одно у петровских доков, названное поэтому Доковым адмиралтейством (ныне Адмиралтейство Императора Петра 1-го), другое—у пароходного завода и гаваней, названное Новым адмиралтейством. Для угольных и других запасов построены удобные сараи и магазины, а все мастерские снабжены такими же механизмами, как и в Петербургском порту; всюду проложены рельсовые пути, водопроводы и газопроводы. Кронштадтский пароходный завод получил современное устройство — был снабжен многочисленными станками для обделки вещей и механическими подъемными средствами12).
В 1896 году, 19 октября, открыт еще более современный и усовершенствованный док Александровский, строившийся только 4 года. Длина этого дока 585 фут, ширина 851/2 ф. и углубление 28 фут.
Наконец в 1911-году, 30 июля, состоялась закладка грандиозного сухого дока Цесаревича Алексея Николаевича. По своим размерам этот док будет одним из самых больших во всем мире. Его главные измерения следующие: полезная длина, т. е. длина той части, где устанавливаются суда, составляет 750 фут; общая длина 8561/2 ф.; ширина входа (внизу, около порога) — 118 ф., средняя ширина — 120 ф.; глубина на пороги — 35 ф. Сравнивая эти измерения с измерениями наибольших доков, можно сказать, что подобная длина и даже большая встречается уже у многих иностранных доков, что же касается ширины, то больше её нет ни у одного из существующих и строящихся доков.
Место, избранное для постройки дока, представляло собой часть мелководного залива, прилегающего к дамбе около Военной гавани Кронштадтского порта. Для того, чтобы выполнить эту постройку надо было озаботиться устройством перемычки, которая бы ограждала место котлована и позволила бы откачать воду внутри этого ограждения. Весь объём земли, полученный от выемки дока, размещали кругом дока, чрез что образовалась территория, необходимая для различных надобностей по эксплуатации этого сооружения. Площадь, огражденная перемычкой и подлежавшая осушению, составила 14562 кв. саж. Входное отверстие в док будет закрываться железным батопортом, вес которого около 46000 пудов. Неподалеку от шлюзной части, внутри бетонного водоотливного колодца, устраивается помповая станция, состоящая из двух насосов (диаметр входных труб = 48"), приводимых в движение электромоторами мощностью 1600 сил и способных откачать весь объем воды, заполняющей док (равный приблизительно 4.200.000 куб. фут) в 4 часа времени. Док будет снабжен двумя катающимися кранами подъемной силой по 15 тонн и выносом 50 фут.
Относительно усовершенствования, произведенных за рассматриваемые периоды в крепостном районе Кронштадта, можно указать на следующие13):
С 1828 года до 1833 г. построены северная и восточная оборонительные стенки, перестроена Цитадельская крепость или форт Император Пётр 1-й.
В 1829 году, 27 сентября, освящена Кронштадтская или вторая западная казарма, с Кронштадтскими воротами, наружный фасад которых одет рваным камнем, на что был употреблен камень, с которого, по преданию, Пётр Великий осматривал Котлин. Камень был огромных размеров, и Екатерина Великая думала употребить его на фундамент для памятника Петру 1-му, но его не могли сдвинуть, а потому решили взорвать.
В 1830 году окончены валы по западным фронтам и выстроена на гранитном цоколе северо-восточная башня с порохо-хранилищем для морского ведомства.
В 1832 году окончена первая северная казарма вместе с Петербургскими воротами. В том же 1832 году Высочайше утвержден комитет по устройству Кронштадта.
В 1836 году начата вторая северная казарма. Император Николай Павлович собственноручно положил кирпич в стену этой казармы.
К 1838 году уже существовали довольно сильно по тому времени вооруженные форты: Император Александр I, Император Павел I (называвшийся ранее Рисбанк), Константин и большое число батарей и редутов на северном и южном фарватерах и на Косе.
Переход от гладкоствольных орудий к нарезным вызвал также большое перевооружение всех фортов Кронштадтской крепости.
Для полноты очерка необходимо бросить беглый взгляд на развитие Крепости за все истекшие двести лет14).
В первый год занятия Котлина Петр Великий укрепил только южный проход и едва возникавшая крепость уже отбила нападение шведского флота. В следующем же году был укреплен конец косы. Затем, мало помалу, возникли укрепления и к концу царствования Петра Великого был создан первый проект всей крепости, фактически законченный вполне лишь Императрицей Елизаветой Петровной, хотя может быть и в измененном виде. После неё крепость была запущена и существовала в таком виде до конца XVIII-го столетия; только во время шведской войны ее спешно поправляли, насколько позволило время. Принципы обороны оставались все те же, что и при Петре Великом, до начала XIX-го века, когда появился новый взгляд на оборону. Считали, что укрепление конца косы излишне, даже вредно, но зато обратили внимание на защиту фарватеров. В 1808 году видим уже расширение зоны обороны крепости, как на юге, так главным образом на севере, разработанный план заграждений и постройку морских укреплений. Нашествие Наполеона помешало оборудовать крепость вполне. Это был первый период существования крепости из земли и дерева, вооруженной гладкоствольной малокалиберной артиллерией.
Наводнение 1824 года дало толчок, а энергия Императора Николая Павловича явилась причиной возрождения крепости на новых началах, т. е. превращение её из деревянной в каменную.
В то же время начался прогресс артиллерийского дела, и крепость в короткий срок перевооружилась пушками, хотя и гладкоствольными, но больших калибров. Это был, однако, короткий промежуток перед введением нарезных орудий, вытеснивших бомбовые пушки. Началась конкуренция пушек и судовой брони, которую отчасти даже стали применять и в крепостях. В конце Х1Х-го века крепость снова казалась устаревшей и при ныне царствующем Государе вновь перерождается и является уже в виде бетонных глыб, вооруженных скорострельными пушками и дальнобойными гаубицами, которые, надо полагать, не подпустят уже неприятеля не только к Петербургу, но и к самому Котлину.
Все вышеприведенные усовершенствования военного порта и крепости в большей или меньшей степени всегда отражались и на жизни города.
Относительно постепенной застройки города различными зданиями, как казенными, так и частными, а также культурного его развития, экономического положения и вообще о жизни города в разных её проявлениях — будет указано в последующих соответствующих главах.
Начальниками Кронштадта, как военного порта и города, начиная с 1723 года15) стояли главные командиры. К этой должности с 1809 года была присоединена должность Военного Губернатора Кронштадта16). Во главе управления крепостью находились коменданты.
В виду того, что все главные командиры и военные губернаторы всегда являлись главными руководителями как по благоустройству города, так и его внутреннему порядку, приводим полный список этих начальствующих лиц.
Именным Высочайшим указом, данным Правительствующему Сенату 30 октября 1906 года, повелено было учредить в Кронштадте временное военное генерал-губернаторство с большими полномочиями. На эту должность был назначен Высочайшим повелением генерал-лейтенант (ныне генерал от артиллерии) Николай Иудович Иванов, вступивший в исполнение возложенных на него обязанностей 7-го декабря того же года.
В 1907 году Высочайшим указом от 30 апреля генерал-лейтенант Иванов был назначен главным начальником Кронштадта с возложением на него прав и обязанностей по охранению Государственного порядка и общественной безопасности в пределах местностей, подчиненных ему и объявленных на военном положении.
О причинах, вызвавших учреждение военного генерал-губернаторства, будет сказано ниже в главе «О событиях».
Высочайшим приказом от 14 декабря 1908 года, на должность главного начальника, вместо получившего другое назначение генерал-лейтенанта Иванова, назначен генерал-лейтенант Леонид Константинович Артамонов, остававшийся в ней до 1 Января 1911 года, т. е. до дня её упразднения.
С П И С О К
Главных Командиров Кронштадтского порта.
| Адмирал Томас Гордон (с 7 Февраля до 3 Ноября) |
1724 г. |
| Вице-Адмирал Пётр Иванович Сиверс |
1724—1727 г. |
| Адмирал Томас Гордон |
1727—1730 г. |
| Вице-Адмирал Томас Сандерс |
1730—1732 г. |
| Контр-Адмирал Василий Афанасьевич Дмитриев-Мамонов |
1732—1734 г. |
| Адмирал Томас Гордон |
1734—1741 г. |
| Вице-Адмирал Христофор Обрейан |
1741 г. |
| Контр-Адмирал Никита Петрович Вильбоа |
1741—1742 г. |
| Адмирал Захарий Данилович Мишуков |
1742—1745 г. |
| Контр-Адмирал Денис Спиридонович Калмыков |
1745—1746 г. |
| Адмирал Виллим Фомич Люис |
1746—1750 г. |
| Адмирал Андрей Иванович Полянский |
1750—1757 г. |
| Вице-Адмирал Антоний Андреевич Кейзер |
1757—1762 г. |
| Адмирал Князь Степан Михайлович Мещерский |
1762—1764 г. |
| Контр-Адмирал Петр Петрович Андерсон |
1764 г. |
| Вице-Адмирал Алексей Иванович Нагаев |
1764—1766 г. |
| Адмирал Григорий Андреевич Спиридов |
1766—1769 г. |
| Капитан Генерал-Майорского ранга Савва Максимович Назимов |
1769—1772 г. |
| Адмирал Василий Яковлевич Чичагов |
1772—1773 г. |
| Контр-Адмирал Николай Иванович Сенявин |
1773—1775 г. |
| Адмирал Самуил Карлович Грейг |
1775—1788 г. |
| Адмирал Александр Иванович фон-Круз |
1788—1795 г. |
| Вице-Адмирал Илларион Афанасьевич Повалишин |
1795—1797 г. |
| Адмирал Петр Иванович Пущин |
1797—1801 г. |
| Адмирал Петр Иванович Ханыков |
1801—1808 г. |
| Вице-Адмирал Иван Михайлович Колокольцов |
1808—1809 г. |
|
С П И С О К
Кронштадтских Военных Губернаторов.
| Вице-Адмирал Федор Васильевич фон-Моллер |
1809—1826 г. |
| Вице-Адмирал Максим Петрович Коробка |
1826—1827 г. |
| Адмирал Гавриил Андреевич Сарычев |
1827 г. |
| Адмирал Пётр Михайлович Рожнов |
1827—1839 г. |
| Адмирал Фаддей Фаддеевич Беллинсгаузен |
1839—1852 г. |
| Адмирал Григорий Иванович Платер |
1852—1853 г. |
| Адмирал Граф Федор Петрович Литке |
1853—1855 г. |
| Вице-Адмирал Федор Михайлович Новосильский |
1855—1866 г. |
| Контр-Адмирал Степан Степанович Лесовский |
1866—1871 г. |
| Вице-Адмирал Пётр Васильевич Казакевич |
1871—1883 г. |
| Вице-Адмирал Сергей Павлович Шварц |
1883—1893 г. |
| Вице-Адмирал Николай Иванович Казнаков |
1893—1899 г. |
| Вице-Адмирал Степан Осипович Макаров |
1899—1904 г. |
| Вице-Адмирал Алексей Алексеевич Бирилев |
1904—1905 г. |
| Вице-Адмирал Константин Петрович Никонов |
1905—1908 г. |
| Вице-Адмирал Иван Константинович Григорович |
1908—1909 г. |
| Вице-Адмирал Роберт Николаевич Вирен |
1909 г. — |
|
С П И С О К Л И Ц,
состоявших в должности Кронштадтского городского головы с 1785 года,
т. е. со времени издания городовой грамоты до 1913 года:
| Михаил Блохин |
с 1785 по 1789 г. |
| Фёдор Небученов |
» 1789 » 1792 г. |
| Он же |
» 1792 » 1795 г. |
| Иван Паровский |
» 1795 » 1798 г. |
| Он же |
» 1798 » 1805 г. |
| Яков Прелухин |
» 1805 » 1808 г. |
| Галактион Бритнев |
» 1808 » 1815 г. |
| Фёдор Шебунин |
» 1815 » 1818 г. |
| Иван Паровский |
» 1818 » 1827 г. |
| Михаил Лукин |
» 1827 » 1832 г. |
| Тимофей Дружинин |
» 1832 » 1842 г. |
| Василий Недоносков |
» 1842 » 1845 г. |
| Герасим Куречанов |
» 1845 » 1849 г. |
| Михаил Мурашев |
» 1849 » 1856 г. |
| Николай П. Синебрюхов |
» 1856 » 1858 г. |
| Александр Иванович Неустроев |
» 1858 » 1863 г. |
| Николай П. Синебрюхов |
» 1863 » 1864 г. |
| Филипп Степанович Степанов |
» 1864 » 1868 г. |
| Михаил Осипович Бритнев |
» 1868 » 1872 г. |
| Павел Алексеевич Коргуев |
» 1872 » 1875 г. |
| Павел Иванович Неустроев |
» 1875 » 1881 г. |
| Владимир Дмитриевич Никитин |
» 1881 » 1886 г. |
| Николай Николаевич Волков |
» 1886 » 1887 г. |
| Аверкий Васильевич Шебунин |
» 1887 » 1900 г. |
| Константин Львович Карпов |
» 1900 » 1905 г. |
| Василий Георгиевич Гуляев |
» 1905 » |
1) «Материалы к Истории Русского Флота», т. 13, стр. 52—54, и Арх. Морск. Министерства (Дела графа Чернышева № 175).
2) См. «Краткий исторический очерк Кронштадтской Городской Полиции по случаю её 100-летнего юбилея». Изд. 1912 г.
3) См. «Лекщи по Русской истории» профес. С. Ф. Платонова, изд. 1910 г., стр. 480—481.
4) См. «Краткий исторический очерк Кронштадтской Городской Полиции по случаю её 100-летнего юбилея». Изд. 1912 г.
5) В. Авсеенко. «200 лет С.-Петербурга», изд. 1903 г.
6) Полный список кронштадтских городских голов с 1785 г. по настоящее время приложен в конце этой главы
7) См. №№ 113, 116 «Кроншт. Вестн.» за 1869 год.
8) См. «Дневник Этьена Дюмон об его приезд в Россию в 1803 году». «Голос Минувшего». Февраль, 1913 года, стр. 149, 150, 151. (Этьен Дюмон кальвинистский пастор; находился в дружеских отношениях с Мирабо и Бентамом).
9) См. №№ 40, 41, 42 и 43 «Кроншт. Вестн.» за 1867 год.
10) Первоначально почтовая контора помещалась на Княжеской улице. Об этом находим в архиве Кронш. гор. упр. следующую справку: «1790 г. 17 октября городской магистрат уведомил думу о числении купленного С.-Пет. Имп. Почтамтом состоящего в Кронштадте в Княже¬ской улиц под № 399 Морского Шляхетского Кадетского корпуса доктора Надворнаго Советника Менделя деревянного дома со всеми хоромами и протчим строением и садом в ведомстве Почтового Департамента для Кронштадтской почтовой конторы числить по внесеннии в обывательскую книгу.
11) См. «Кроншт. Вестн.» за 1904 г. № 100, статья «Полвека назад».
12) См. «Исторический обзор развития и деятельности Морского Мини¬стерства за сто лет его существования», составленный С. Ф. Огородниковым; изд. 1902 г., стр. 178—180.
13) См. А. В. Шелов, «Исторический очерк крепости Кронштадт», стр. 182.
14) Там же, стр. 233—234.
15) С 1714 по 1724 главных командиров в Кронштадте не было, а обязанность их исправляли, назначаемые для этого флагманы.
16) См. «Краткий Исторический очерк Кронштадтской городской Полиции по случаю столетнего её юбилея» (1812—1912), изд. 1912 г.
|
|
Губернатор Кронштадта Вице-Адмирал
Фёдор Васильевич фон-Моллер
1809—1826 г. |
|
