А. В. Шелов

Исторический очерк крепости Кронштадт
 

ГЛАВА XVII.

1745—1780.

Гарнизонные полки. Обзор инженерных работ. Заготовка материалов комендантами. Опыты постройки каменной гавани. Открытие канала Петра Великого. Табели вооружения. Введение единорогов и другие усовершенствования. 1762-ой год. Работа артиллерии и её состав. Слово и дело.

      В  течение тридцати пяти лет, которые мы будем рассматривать, совершилось много крупных исторических событий, но этот периодотличается от всех остальных тем, что Россия не воевала ни с одной из северных держав, обладавших флотом. Вследствие этого и крепость мирно строилась и вооружалась, или снаряжала войска, стоявшие временно в её ограде, для походов за границу, так что все исторические события не затрагивали непосредственно крепости. Что касается личного состава, то, по окончании второй шведской войны, офицеры гренадерских рот Кроншлотского и Кронштадтского полков, как участники в ней, были награждены медалями¹⁾. Состав полков был 8 ротным, но число людей оставалось незначительным. Так, если сравнить смотровой список, например, 1754 года с таким же 1762 года (приложение № 16), то в первом людей в Кроншлотском полку было 1061, а в последнем налицо было только 187. Указать достоверно причину такой разницы мы не можем; вероятно, люди были постепенно разобраны в полевые полки, командированы и т. п. Первая рота каждого полка называлась гренадерской, хотя в ней, как и в прочих, полагалось 20 гренадеров и 131 мушкетер. В эти же годы гарнизонные полки представляли из себя просто рабочую силу, употреблявшуюся на постройки, как морского, так и сухопутного ведомства.
      Сделаем сначала обзор работ и сооружений с 1745 по 48 год. Работы на западных фронтах заключались в частных исправлениях существовавших верков, что не могло уничтожить недостатков, происходивших от начертания и расположения частей фронта. Это побудило предложить инженерным офицерам заняться составлением проектов усиления западных фронтов с сохранением главного вала. Представлено было несколько проектов, но приняты они не были. Между тем исправления продолжались, и из отчётного плана 1751 г. можно заключить, что верки западных фронтовнаходились в удовлетворительном положении, прежняя куртина 3-х средних фронтов была обращена в пониженную постройку, похожую на теналь, так что фронты в этом виде состояли из 2-х фасов, 4-х флангов, куртины и тенали;остальные фронты удержали прежнее расположение. Таким образом, западная часть крепостной ограды до конца периода осталась по начертанию, в том виде, в какой была приведена во время второй Шведской войны, и все работы на ней заключались в поддержании её верков, по возможности, в оборонительном положении. Работы ограды заключались в приведении верков под надлежащую профиль и в постройке пороховых погребов, которые были возведены в 3-х фронтах. Они были помещены у самой внутренней крутости бруствера, а потому их трудно было предохранить от сырости. К числу работ надо отнести постоянноеисправление после бурь, от которых, конечно, страдали фронты, не защищённые со стороны моря. Наконец, значительные повреждения, произведённые бурею 51 года почти на всём протяжении северных фронтов, заставили прибегнуть у каменной одежде, которая была принята, однако, не скоро²⁾. Приводя эту выдержку из сочинения генерала Ласковского, как общий обзор инженерных работ за этот период, пополним её архивными документами, которых, кстати сказать, очень немного, вероятно, потому, что вообще Кронштадт не играл никакой активной роли, и его только поддерживали.
      В 1746 году были устроены пороховые погреба между 5-м и 6-м бастионами северного фронта. Из сметы работ на 1750 год видно, что крепость всё ещё достраивалась. Так, комендант бригадир Молчанов представил следующее предположение работ:
 
      1) «Вынимание земли изо рвов и возка её на куртину, фланки и бруствера второго, третьего и 4-го полигонов.
      2) Обкладывание дёрном крутостей второго и третьего полигонов.
      3) Насыпка брустверов землёю.
      4) Сделать галлиреи в 4-м полигоне.
      5) Делать полисады и стелажи в пороховых погребах».
      6 и 7 пункты – мелкие работы.
      8) «Возить землю на Северную линию, 6-й полигон и первый редан.
      9) Починить ретраншаменты по Восточной линии.
      На Александр-Шанцкой крепости:
      1) Сделать равелин, гласис и вынуть ров.
      2) Одеть все крутости дёрном.
      3) Поставить полисад и мост через ров равелина.
      4) Заготовить и перевозить глину и фашины»³⁾.
 
      Для всех этих работ комендант просил 1020 человек рабочих и 100 челов. плотников, но, вместо этого числа рабочих, выслали солдат гарнизонных полков от 400 до 500 человек и морских 240-300, почему работа хоть и подвигалась, но не так скоро, как этого желали. Строительигенерал фон-Люберас просил усилить присылку людей от флота, потому что комендант доносил о невозможности высылать много людей на работу, так как ему необходимо заготовить материалы и, кроме того, 123 человека от гарнизона было на постройке Воскресенского Новодевичьего монастыря⁴⁾. Из этого видно, что гарнизонных солдат употребляли на самые разнообразные рабботы. Однако, с постройки монастыря людей сейчас же прислали. В мае Кексгольмскому полку приказано сменить караулы, с июля приказано употреблять его на работы, в августе же перевезён ещё батальон Псковского полка, в составе 654 человек, и таким образом продолжались работы, в которых участвовало 4 офицера, 437 солдат гарнизонного полка.
 
      На постройке же канала Петра Великого было:
 
      8 офицеров 830 человек от гарнизона.
      200 солдат Псковского батальона.
      150 солдат Нарвского батальона.
 
      Едва успели кончить начатые работы, как в 1751 году бурями и наводнениями 3-го ноября и 18-го декабря значительно повреждены все верки, которые приказано было исправлять зимою, в лёгкие морозы. Крепость однако, не могла быть так скоро исправлена, и в 1753 г. на фортификационные работы отпускалось 6000 р. еженедельно, и работы проводились усиленно.
      В 1755 году явилось решение канцелярии Главной Артиллерии и Фортификации, какие предметы заготовлять комендантам на случай осады средствами гарнизона, а именно:
 
      1) «Батарейные мосты, которые за малолюдством не могут быть приготовлены артиллерийскими служителями, их велено готовить гарнизонными солдатами.
      2) Ворота подъёмные, полисады, фашины и туры заготовлять солдатами.
      3) Кули для носки земли и для заполнения брешей», Сумм на них не положено, а кули велено отбирать по раздаче провианта.
      4) «Дрова и рогатки.
      5) Лестницы солдатская работа.
      6) На лопаты и тележки положена осоая сумма.
      7) На случай пожаров, для сохранения артиллерийских цейхгаузов, пороховых погребов и других казённых строений, необходимо иметь пожарный инструмент»⁵⁾.
 
      По этому решению полагалось иметь:
 
      Запасных полисадов в Кронштадте 6000.
               «   «   «         Александр-Шанце 3000.
      Туров в Кронштадте 10500, в Александр-Шанце 2750.
      Дров в Кронштадте 600 саж., в Александр-Шанце 300 саж.
 
      Все эти вещи и материалы, как видно, делались и заготовлялись без расходов для казны, прямо солдатами, которыхпосылали в разные места для рубки дров, хворосту и других материалов; выходила масса недоразумений и жалоб, так как рубили в частных дачах.
      За эти годы, до 1766, нет следов больших работ; очевидно, что при Императрице Елизавете Петровне крепость приведена была в хорошее состояние, и, не имея сильных противников на море, не находили нужным делать какие-либо улучшения. Только при Императрице Екатерине II-ой мы видим, что генерал-фельдцейхмейстер и обер-директор над фортификацией граф Орлов представляет расписание сколько рабочих надо в Кронштадте, и какие работы необходимо произвести, а именно: одеть дёрном все отлогости в Кронштадте на 12-ти полигонах и семи реданах, на Александр-Шанце у четырёх полигонов; для этих работ полагалось 580 человек. Военная Коллегия назначила 150 человек мастеровых от Кронштадтского и 450 из Петербургского гарнизона⁶⁾. В следующем году прислано столько же людей. Эти работы показывают, что земляные валы обсыпались от времени, и их плохо поддерживали. Это совершенно понятно, потому что на гарнизоне лежало столько всяких работ, что едва ли он был в силах исполнять все, как полагалось.
      Прошло ещё десят лет, и начали появляться понемногу мелкие каменные постройки: например, в 1773 году выстроены каменные кордегардии у Кронштадтских и Цитадельских ворот; в следующем году у Александровских, Петербургских и Водяных ворот.
      Теоретически этот период был концом деревянных крепостей и переходным временем к каменным сооружениям, но так как практика всегда отстаёт от теории, то и тут мы видим только зачатки каменных работ, которые сначала произведены были в сооружениях, принадлежавших к морскому ведомству. Ещё по указу Анны Иоанновны, в 1734 году, велено было строить, вместо деревянной, каменную гавань. В следующем же году строитель Кронштадтских морских сооружений фон-Люберас с некоторыми инженерными офицерами и архитектроами решили сделать пробу каменных работ в нескольких местах гавани, производя их под непосредственным наблюдением Любераса. За недостатком каменьщиков работы призводились три года, и сделано было в разных местах, как то в Фридрихсгамском бастионе, у большого крана, всего на протяжении 51 сажени. Между тем чинилась и старая деревянная гавань. В 1747 году, по приказанию Адмиралтейской Коллегии, эту постройку свидетельствовали вице-адмирал Мишуков, Головин и другие чины Адмиралтейской Коллегии, а также все архитектора, находившиеся при постройке гавани. Вся эта комиссия нашла, что цемент и известь, употреблявшиеся для этих работ, не годились для построек, касавшихся воды. Так, с наружной стороны всю постройку размыло и камень развалился, а с внутренней она держалась хорошо. Строение из плитного камня трескалось от мороза и воздуха. Проба, сделанная на голландском цементе, была прочнее. По обсуждении всех этих вопросов, комиссиею решено: гавань строить снаружи из диког камня, или Олонецкого, камня на цементе, делавшемся в Кронштадте для канала и доков, так как он был лучше голландского. С внутренней стороны стены делать из плит на глубину двух фут под водою, на том же цементе; с наружной стороны из дикого камня; бруствер же из Пудожского камня. Так как каменная будет выстроена не скоро, то решено немедленно чинить деревянную. Вся работа по смете должна была стоить 1618140 рублей. Этой постройке, однако, долго ещё не суждено было осуществиться.
      В 1750 году генерал фон-Люберас подал в Адмиралтейскую Коллегию мнение о качестве прежде сделанных каменных проб, о дороговизне и продолжительности постройки каменной гавани, а также о преимуществах деревянных построек. Вместе с этим он представил: сколько надо материалов на 10 сажен каменной гавани; на переделку куртины наружной стены; сколько надо материалов на деревянную гавань, и сколько пойдёт на связь куртины между каменным и деревянным строением; сколько надо починок на первый случай. Между прочим Люберас думал, что постройка из дикого камня представляла непреодолимое затруднение, и необходимо было на это до 3 000 000 рублей, постройка же деревянной гавани обойдётся в 132 796 руб. 78 коп. Все эти соображения, детально разработанные с предвзятой целью, не могли не повлиять на людей мало знакомых с подобными сооружениями, а потому, конечно, Сенат согласился с мнением Адмиралтейской Коллегии, и решил строить деревянную гавань, приказав отпустить в распоряжение Кронштадтской портовой конторы 20 000 руб., которые никуда больше расходовать было не велено.⁷⁾ Таким образом дело постройки каменной гавани затянулось ещё чуть не на целое столетие.
      Адмиралтейская Коллегия между прочим доносила, что в её распоряжении не имеется искусных инженеров, почему Канцелярия Главной Артиллерии и Фортификации назначила в её распоряжение майора фон-Гревенец и поручика Непенина, вычеркнув их из списков полевых инженеров⁸⁾. Первый из них раньше участвовал уже в разных работах по крепости.
      Кроме гаваней, в эти годы усиленно строили канал и доки, начатые Петром Великим ещё в 1719 году, но которые всё не могли кончить, по каким причинам, трудно объяснить, да и не входит в нашу задачу. Наконец, назначено было открытие канала. 27-го июля 1752 года, к вечеру, Императрица Елизавета Петровна прибыла в Кронштадт, «при чем палили из пушек вокруг крепости Кронштадтской, кронверка, Цитадели и с кораблей». В тот же день Императрица осмотрела оба дворца и Сама поместилась в том, который у военной гавани, а Их Высочества во дворце, который в Скобе (Итальянский дворец близ нового канала, вероятно, где теперь Инженерное училище). 29-го июля было приказано особам первых пяти классов, а первого и второго с дамами, в куртожном платье собраться на другой день в церкви, что в Скобе. К этому же времени собрались все иностранные послы и министры. 30-го июля, после литургии, пошёл крестный ход с четырьмя архиереями и многими архимандритами. Он двинулся к морю по открываемому каналу⁹⁾. По окончании освящения Императрица, подняв за рукоятку щиты шлюза, повелела именовать каналом Петра Великого. На дамбе канала были построены деревянные обелиски, замененные в 1776 году мраморными¹⁰⁾. На них со всех сторон были надписи, из которых наиболее интересные с восточной стороны: «дело являет, каков был труд», и с западной: «чего не победит Россия мужеством?». К сожалению, о них даже исчезла память в Кронштадте. 1-го августа в док уже был введён первый корабль.
      В этот же год инженерное ведомство потеряло лучшего строителя в лице генерала фон-Любераса, и все работы в Кронштадте переданы были в ведение Конторы Кронштадтских строений, но дело это недолго оставалось без руководителя. В 1755 году Высочайшим указом был назначен, как сведующий человек, от фортификации генерал-майор Ганнибал, на которого также была возложена постройка Ладожского канала¹¹⁾.
      Однако, далеко не все работы по устройству порта были окончены. В 1757 году признано необходимым устраивать Купеческую и Среднюю гавани, на что отпущено 97 000 рублей, и работы приказано производить безостановочно, а в 1763 году была сформирована даже особая команда для строения Кронштадтского канала Петра Великого, и утверждён целый штат, а именно: инженер-майор один, капитан один, капитан-поручик один, поручиков два, подпоручиков два, кондукторов два¹²⁾. Таким образом, сформировалась морская строительная часть, сосредоточивавшаяся при Петре Великом почти всегда в одном лице.
      По сухопутному ведомству в 1761 году были выстроены для артиллерии две деревянные казармы и две светлицы для унтер-офицеров.
      Если по части инженерной это было время небольших сооружений и работ по исправлению, то по артиллерийской это был период большого прогресса, как в смысле выработки положений вооружения, так и в усовершенствовании орудий и материальной части.
      Начнём с того, что в 1754 году вышел первый штат вооружения Кронштадтской крепости, по которому (прилож. № 15) было назначено: крепостных пушек 80, мортир и гаубиц 34, полевых орудий, мортирцев и фальконетов 10, т. е. всего 234 орудия. Как видно, было придано большое значение сухопутной защите севера и востока от десанта. Этот взгляд господствовал раньше, и долго держался впоследствии. Наличность вооружения всегда была была больше положенного числа: так, из сдаточных ведомостей цейхвахтеров видно, что пушек состояло 181, мортир 89¹³⁾, но среди них, несомненно, было много негодных.
      В 1756 году генерал-фельдцейхмейстер был назначен генерал-аншеф граф Шувалов, имевший большое значение не только для упорядочивания полевой артиллерии, но и для правильной постановки вооружения крепостей и усовершенствования их материальной части. Вскоре после его назначения была утверждена новая табель вооружения Кронштадта, в которой положено иметь 160 пушек, 30 мортир и гаубиц¹⁴⁾; общее число, очевидно, было сокращено на 44 орудия из мелких калибров. Распределено вооружение было так: собственно в Кронштадте 100 и в Александр-Шанце, со всеми прилегавшими к нему укреплениями – 90. По приходно-расходной книге цейхваахтера значилось: 272 пушки, 72 мортиры, 13222 пуда пороха, 336 лафетов и 108 мортирных станков. Сколько из них было годных, сказать нельзя¹⁵⁾.
      В следующем году графом Шуваловым были предложены длинные гаубицы с коническими каморами, получившие от своего изобретателя название единорогов (лист 8, фиг. 1) и назначавшиеся для стрельбы всеми родами снарядов: сплошными, разрывными, зажигательными и проч. Введению их Шувалов придавал огромное значение и предполагал заменить им все орудия, в виду чего единороги были весьма разнообразных калибров; вот, например, какие выгоды этих орудий выставлялись самим же Шуваловым: относительно двухкартаунного единорога (96 фн.) он говорил, что подобное орудие, не уступая в действительности выстрелов 24-х фунт. пушке, имеет огромное преимущество, обладая сильным разрывным действием своих снарядов; - обстоятельство очень важное при стрельбе по деревянным судам, огромному такелажу тогдашнего флота и т. п.
      Чтобы знать соответствие единорогов со старыми пушками, обратимся к именному указу 1760 года, по поводу сравнительных опытов над орудиями системы Шувалова, в котором выяснено следующее: «двухкартаунный (96 фунт.) единорог, весом 112 пудов, верстается с 2-х пуд. мортирой; 1-карт. (48 фн.) единорог, весом 60 пуд., верстается с 12-ти фунт. пушкой и пудовой гаубицей», и т. д.¹⁶⁾. Этому изобретению Шувалова суждено было не только пережить изобретателя, но и быть заимствованным у нас иностранцами, хотя идея каморных гаубиц существовала при Петре Великом, а Шуваловым была она разработана.
      В 1757 году указом Военной Коллегии единороги были введены в осадную артиллерию и 35 было назначено в штат Кронштадтской крепости¹⁷⁾, вероятно, как наиболее удобной для опытов, и в то же время важной по своему положению. Для береговых крепостей единороги особенно были полезны действием разрывных снарядов, значение которым придавал, как мы видели, ещё вице-адмирал Крюйс, и вся позднейшая оборона крепостей против деревянного флота держалась именно на наибольшем калибре разрывных снарядов.
      Нельзя не упомянуть об усовершенствованиях, сделанных в то же время во Франции, где, вместо судовых лафетов, был разработан особый тип лафетов береговых на трёх колёсах с поворотной рамой, послуживший впоследствии прототипом наших береговых установок¹⁸⁾.
      К этому же времени относятся и другие более мелкие, но тем не менее важные усовершенствования, а именно: замена пороховых мерок картузами, что давало возможность заранее приготовлять заряды, а, стало быть, ускорило заряжание. Введение скорострельных тростниковых трубок также оказывало большое влияние на скорость огня. Много усовершенствованы за это время снаряды, например: картечь принята в жестянках с чугунными пулями, лучше рикошетировавшими, чем прежние свинцовые. Брандскугеля, т. е. тонкостенные бомбы со многими очками, наполнявшиеся зажигательным составом и заготовленные мякотью и стопином. Это был один из опасных снарядов для деревянных судов, как и для деревянных укреплений. Были ещё введены шаровые светящиеся ядра, покрытые железными чашками, связанными проволокою. Они имели значение для сухопутных крепостей, хотя опыты с ними велись в Кронштадте.
      В 1759 году формировались осадные батальоны, для которых Императрица Елизавета Петровна указала взять по 32 человека солдат от каждого пехотного полка, обучавшегося при остзейских крепостях. Это показывает, что главными инструкторами для полков являлись гарнизонные артиллерии. К тому же году относится начало забот о возвышении искусства стрельбы, которая, очевидно, упала после Петра Великого, так как отпуск был мал, и об этом плохо заботились.
      В 1765 году организовано было двенадцать артиллерийских гарнизонных округов, в которых состояло 15 артиллерийских гарнизонных бригад. Кронштадтская артиллерия была причислена к первой бригаде Лифляндского округа и с этих пор не сносилось непосредственно с Канцелярией Главной Артиллерии, а писала через Начальника округа.
      В этом же году возник вопрос о вооружении крепостей, пересмотрена была ведомость вооружения Кронштадта, и утверждена новая, при чём положено иметь 190 пушек и 38 гаубиц. Такое вооружение фактически продержалось долго, хотя табели и были изменены. Численность и состав вооружения не особенно интересны, потому что пушки и лафеты хранились в складах, и ни разу за этот период не было тревожного времени, когда бы вооружение ставилось на батареи. Но зато, при выходе нашей Балтийской эскадры в Чёрное море в 1769 году, из крепости были взяты на суда орудия и часть людей для формировавшихся бомбардирских батальонов, по-видимому, принадлежавших к составу морской артиллерии, хотя люди были возвращены в гарнизон через несколько лет, награждённые знаками отличия, как участники Чесменской битвы и других сражений, что видно из препроводительной бумаги 7 марта 1782 года из военно-походной канцелярии генерала Меллера¹⁹⁾.
      Технический прогресс шёл быстро. Так в 1774 году в Англии были изобретены карронады, которые можно рассматривать как короткие каморные большие пушки, стрелявшие на близких расстояниях уменьшенными зарядами, ядрами, разрывными снарядами и картечью. Но у нас, очевидно, благодаря введённым единорогам они долго не были приняты. С этого времени начинается борьба береговой артиллерии с флотом. Сначала, при деревянных судах, артиллерия доминировала, что и привело к изобретению в позднейший период брони во флоте и крупных нарезных орудий на берегу. Эта борьба в технических усовершенствованиях продолжается до сего времени.
      Если в это время крепость не играла роли для внешней политики, то для внутренней она сыграла большую. При вступлении на престол Императрицы Екатерины II, от современного занятия Кронштадта много зависел успех Её предприятия, что хорошо сознавала и противная сторона. 28-го июня граф Девиер был послан Петром III занять Кронштадтские гавани, но ещё раньше его, как он рассказывал, был отправлен полковник Нилов, чтобы, собрав команду в 3000 человек, на ботах и шлюпках отправился в Петергоф. В тот же день из Петербурга был послан адмирал Талызин, который спокойно задержал графа Девиера, и привёл к присяге на службу Императрице весь гарнизон. Однако в Петербурге сильно беспокоились о результатах поездки адмирала Талызина, почему к нему было послано несколько лиц с инструкциями и вопросами, посылали даже на шлюпках. При виде проходившей яхты с бывшим Императором, Талызин выслал на шлюпке унтер-офицера срупором сказать, что, если яхта не возвратится, то по ней будут стрелять. Из письма адмирала к графу Панину видно, что яхта подходила несколько раз и адмирал опасался за малочисленность гарнизона, прося выслать немедленно хотя бы батальон²⁰⁾.
      Перечислив все события, имевшие обегосударственное значение или касающиеся политической жизни государства, обратимся теперь к более мелким, иллюстрирующим внутреннюю жизнь частей крепости.
      В 1747 году вышел указ Военной Коллегии, чтобы губернаторы, обер-коменданты и коменданты не командировали офицеров артиллерии и не увольняли их в отпуск без ведома генерал-фельдцейхмейстера князя Репнина. Этим указом артиллерийские офицеры были совершенно выделены из ведения комендантов.
      Позволим себе затруднить внимание читателей, помещая подробный список личного состава по званиям для соответствующего разбора. Списочный состав гарнизонной артиллерии в 1747 году был следующий: капитан Бишев – начальник команды центральной крепости, поручик Кальт, заведовавший лабораторией, и ещё поручик (фамилия не разобрана). Сержантов 3, капрлов 6, писарь 1, бомбардиров 13, канониров 11, готлангер 1, фузилеров 59, цирюльник 1, барабанщиков 2, профос 1, денщиков 2, солдат 42, и при этой же команде всегда числились школьники, их было 11. Всего 141 чел. На Александр-Шанцкой крепости была, как бы в отделе, команда под начальством поручика Тебенькова; в ней состояло: сержант 1, цейхшрейбер, т. е. писарь унтер-офицерского звания, 1, капралов 3, писарь 1, цейхундер 1, бомбардиров 6, канониров 15, фузилеров 22, цирюльник 1, деньщик 1, плотник 1, колесник 1, солдат 32. Всего 86. При цейхвахтерской должности, т. е. при управлении, которое тогда называлось артиллерийской конторой, и складах состояло: цейхшрейберов 2, цейгундеров, т. е. надзирателей унтер-офицеров, 3, подмастерьев 3, колесников 2, плотников 2, токарей 4, кузнецов 4, пороховщиков 2, фурлейтов 6, деньщиков 2. Всего 30 человек. Общий состав гарнизона был: четыре офицера, сержантов, пользовавшихся правами офицеров, 4, строевых 135 артиллеристов, 74 солдата и 44 нестроевых, т. е. последних более 20% состава, причём мастеровые были подобраны в мере надобности. Такой громадный процент нестроевых можно объяснить тем, что в мирное время артиллерия всю материальную часть для себя работала дома, не только ничего не получая от арсенала, но ещё помогая ему: так, заготовляли шесты – 2000 штук и т. п. мелочи.
      В мастерской, в феврале 1748 года, работало 70 человек, занимаясь починкой ружей, делая шомпола и чиня обоз.
      Много работы было и в лаборатории. Мы познакомимся здесь с обычаем – после войны разряжать снаряды. Указом Главной Артиллерии от 18-го января 1747 года велено, в виду мирного времени, разряжать снаряды, оставив снаряжёнными на каждую пушку, гаубицу и мортиру по 20 бомб, а ручных гранат 2000 на крепость, снаряжённых же снарядов, было около 60000, а потому этой работы хватило на три года.
      Если в этот период артиллерия не принимала активного участия в войнах, например, в семилетней войне, зато пассивным образом она много способствовала успеху полевой артиллерии, как в строевой, так и в технической части. Для строевого состава была работа по обучению солдат артиллерийскому делу; в складах работали по уходу за материальной частью. 14-го мая 1756 года вышел указ «об укомплектовании полков артиллериею из цейхгаузов, а что нужно покупкою». Этот указ вызвал большую деятельность. Надо было выдать по 4 пушки, хранившихся в артиллерийском цейхгаузе²¹⁾ с сороковых годов, осмотреть их, пригнать всю принадлежность и т. д. До чего полки с их артиллерией и обозом зависели от гарнизонной артиллерии, показывает «сообщение», т. е. отношение, Троицкого полка, стоявшего в Кронштадте в 1756 году, что ему «для смазки хомутов, в виду похода, надо пуд дёгтю».
      Со вступлением графа Шувалова в должность генерал-фельдцейхмейстера, гарнизонная артиллерия была вооружена ружьями. Мотивов этого нет, но, вероятно, было много сторонников снабжения гарнизонной артиллерии ружьями потому, что они несли караулы, могли получить лучшую выправку и т. п., тем более, что разделения крепостей на сухопутные и береговые совершенно не было, все подводились под общий уровень. Однако было обращено внимание и на искусство стрельбы из орудий, для поощрения чего вышел 24-го августа 1759 года следующий указ: «бомбардирам, которые во время экзерцицииорудие на прямую линию наведут и бомбу в повеленное место посадят», тем выдавать по 10 копеек, а кто «хотя и не в самое повеленное, но близ онаго тем по пяти». Относительно образования офицеров по их специальности также были приняты меры: в 1749 году вышло сочинение об обороне и осаде крепостей, разосланное офицерам с вычетом по 3 р. 20 коп. Вообще, к этому времени в гарнизонной артиллерии офицеры, были, видимо, образованные, между прочим, поручик Кальт представлял планы и проекты различных зданий и производил съёмку всего острова.
      В заключение главы помещаем оригинальные юридические документы того времени. в архиве сохранилось несколько указов по знаменитому в своё время заявлению «слово и дело»; приводим их как образчики решения.
      24-го февраля 1747 года указ «из канцелярии тайных розыскных дел о кузнеце Григории Замораеве, в ноча сказавшем за собой Ея Императорского Величества Слово и Дело, а в канцелярии на разспросе показал, что то Ея Императорского Величества слово и дело показывал или нет за пьянством не помнит и хотя преступления не оказалось, но за знаемое ложное слово и дело учинить наказание, гонять шпицрутенами через ариллерийских служителей 1000 человек два раза».
      В 1747 году февраля 17-го присуждено за ложное показание «слова и дела» два человека, к наказанию шпицрутенами по три тысячи каждый. Из указов видно, что за ложное показание наказвали почти смертью, так как по преданиям 2000 шпицрутенов почти никто не выносил.