Южная морская батарея № 2 «Дзичканец»
  Основана в 1856 году    

В разгар Крымской войн, в 1855 году, Англо-французский флот снова подошёл к Кронштадту. Крепость укреплялась в срочном порядке. Были установлены свайные заграждения в заливе, мощные минно-артиллерийские линии защиты – первая в истории минная позиция. 31 августа 1855 года император Александр II утвердил проект строительства пяти морских батарей: четырёх — на Северной отмели, продолжилось укрепление Северного и Южных фарватеров системой частых свай. Проектировались морские батареи, которые создавали бы сплошную завесу огня от северного до южного берега залива.

Строителем морских батарей был назначен командир Северного инженерного округа инженер-генерал-майор Иосиф Гедеонович Дзичканец бывший в то время командиром Северного инженерного округа Морской строительной части.

К работам приступили после того, как окреп лед. Об их состоянии на 19 января 1856 г. можно судить по докладной записке Дзичканца, представленной им военному генерал-губернатору А. С. Меншикову. В ней, в частности, говорится, что на этот день было забито 1214 свай и изготовлено 144 ряжа. Необходимо было забить еще 51 822 сваи и установить 763 ряжа.

«Записка о числе свай, забитых на водяных батареях Кронштадта, для доставления этого сведения Его Светлости Кронштадтскому Военному Генерал-Губернатору
      по 4 февраля забито свай 14 617
      5 февраля забито свай 655
      Всего: 15 272
      Инженер-генерал-майор Дзичканец»

«Чтобы получить четкое представление о технологии и ходе работ, приведем отчет о строительстве батареи № 2, который был представлен в Инженерный департамент в апреле 1856 г. В нем раскрыт, по сути, весь процесс проводимых работ. Поэтому цитируем и излагаем его почти полностью¹.

«…Предположено было батарею основать на сваях…» Далее говорится, что опытные сваи показали слабость грунтов, и поэтому решили возводить батарею на ряжах. Но сваи все же забивали: «…для образования кустов ограждений в горже батареи, забивались отдельные сваи возле ряжей, окружающих батарею, под временный барак с кухней и под две пристани. Для забивки свай пробивались во льду по лекалам лунки правильной цилиндрической формы… Сваи, забитые возле ряжей устанавливались в готовые канавы (проруби. – Авт.), приготовленные для спуска ряжей на воду. Забивка свай производилась ручными копрами в грунт, имеющий особые неблагоприятные свойства, а именно: верхний слой его толщиной до 5 фут состоял из довольно плотной иловатой глины с примесью крупного хрящу и мелкого камня, под которым находилась иловатая, мягкая и вязкая глина с такою упругостью, что по пробитии сваею верхнего слоя она вдруг углублялась на несколько фут, а с поднятием «бабы» вновь вылезала из грунта почти на столько же, так что для удержания ее в грунте необходимо было употребить несколько десятков ударов с полундры, или с полной высоты 5 сажен копра; через ночь свая опять несколько поднималась, отчего приходилось добивать ее снова, причем сваи углублялись часто еще на несколько фут. Это свойство грунта замедляло вообще забивку свай и особенно кустов, где при вбивании свай одной возле другой последующая свая выпихивала прежде забитыя, отчего необходимо было принимать особые меры и добивать сваи по несколько раз. Все сваи завастривались и забивались с надетыми на верхние концы железными бугелями… Копры… подвезены были из Кронштадта с лесной биржи на вольных подводах… подрядчиком…»

Затем из отчета следует, что на батарее копры были собраны, а после забивки разобраны и увезены, кроме одного, оставленного для различных работ. «…Для упреждения выдергивания свай льдом при поднятии горизонта воды производилась ежедневно тщательная их околка…» Далее говорится, что лед отвозился на подводах или переносился на носилках на большое расстояние, чтобы вода не заливала места работ, нагруженного и без того огромным количеством материалов. По той же причине приходилось все лесные материалы складывать на пространстве более двух квадратных верст вокруг батареи, откуда они доставлялись по мере надобности к месту работ: с расстояний до 25 погонных сажен самими плотниками, а с больших расстояний – на подводах. Кроме сильных морозов и метелей, затруднявших все работы на батарее, периодическое возвышение воды в заливе и разлив ее от того на поверхности льда были одним из самых важных препятствий при свайной бойке. В связи с вышесказанным, согласно отчету, приходилось делать под копры легкие подмости, а затем их разбирать для предотвращения вмерзания за ночь.

«…Срублены ряжи под основание главного корпуса батареи и для образования впереди ее наружной сберегательной ограды. Рубка ряжей производилась… из бревен…»

Затем поясняется, что ряжи, устанавливаемые в наружных рядах батареи, для большей устойчивости в основном заполнялись камнем, а внутренние – грунтом. «Рубка ряжей, предназначенных к загрузке землею, производилась с особой тщательностью, как стен жилых строений, с прокладкою между венцами наружных стен сверх пола паклею, скрученною в жгуты. Полы этих ряжей настилались… пластинами… толстыми досками. Ряжи 3–4 линий (загружаемые камнем) рубились… с плотною притескою бревен… но без прокладки паклею… Полы этих ряжей… из бревен… с промежутками. Стены всех ряжей крепились металлическими ершами, через одну погонную сажень…»

Так как рубка ряжей должна была быть произведена в весьма короткое время, то ряжи «рубились в стороне на большом протяжении вокруг батареи и от места погружения оных… Для облегчения их протаскивания крепились… венцы под полом и два или три венца сверх его, а остальная рубка ряжей производилась предварительно без закрепления ершами, венцы перемечивались, разбирались, переносились, собирались вновь и крепились на днищах, когда таковые были спущены на воду. Распиливание льда для спуска ряжей на воду было сопряжено с большими затруднениями…»

«Толстый лед, – говорится в отчете, – был засорен вмерзшей щепой и обрубками бревен, которые приходилось удалять, чтобы колоть лед…» Для этой работы употреблялись вольные ледоколы (рабочие – рубщики льда. – Авт.), потому что обыкновенные рабочие, не привыкшие к этой работе, не могли исполнять выколки льда с должным успехом и при вытаскивании больших кусков подвергали себя потоплению и ушибам, почему вследствии разрешения Его Императорского Высочества были заменены ледоколами… Первые линии ряжей: наружной ограды и эскарповые могли быть срублены до ординара… и спущены на воду только в конце февраля месяца; но, рассчитывая на потребность большого количества камня и земли для загрузки ряжей, подвозка… начата… раньше… складировались на льду вокруг батареи небольшими штабелями в одну и две кубическия сажени… с большими промежутками…»

Но и здесь встретились препятствия. Под тяжестью камня и грунта лед оседал, а иногда и проламывался. От выступившей воды не только смерзались материалы, но и замедлялось выполнение всех работ. Пришлось приостановить подвозку камня и грунта до готовности ряжей, а затем производить эту операцию в короткий отрезок времени.

Как указывается в отчете, «…по личному распоряжению генерал-адъютанта Тотлебена приняты были все меры для усиления подвозки земли. В помощь подрядчику выделены казенные рабочие для выемки земли на Ораниенбаумском берегу, для погружения ее в ряжи на батарее, а также для устройства и содержания ледяной дороги. Дело шло успешно и землею загрузили две линии ряжей до ординара, …но когда… объявление мира, работы по постройке батареи приказано производить с меньшим успехом и окончание постройки сей батареи должно было отложить до весны будущего года… Подвозка земли отнесена была по этой причине, …так и по случаю наступившей оттепели, не позволявшей оставлять далее на льду сложенного камня, который бы неминуемо провалился и пропал бы безвозвратно… Для удобной возки земли и камня по ряжам на подводах и на тачках устроены были въезды и помосты, которые по миновании надобности разобраны…»

В излагаемом документе подробно описываются временные сооружения. На стройке проявлялась забота о создании нормальных условий для жизни и работы строителей, что в немалой степени способствовало успехам в делах.

Непосредственно у строящейся батареи были возведены на сваях барак и кухня, соединенные переходными мостками с эскарпом искусственного острова. Кроме того, бараки для рабочих построили на Ораниенбаумском берегу и на ряжах у форта «Павел I». Весной барак на льду у временной морской батареи № 8 разобрали и собрали его на батарее № 2. В это же время со льда на помост острова были перемещены домик для офицеров и кладовая. На батарее построили еще одну кухню с очагом для двух котлов. Здесь же установили домик, разобранный у карьера грунта на мысу у Малой Ижоры. Так производили работы зимой и так готовились к летнему периоду.

Все бревна и доски собрали и погрузили большим штабелем на дно гавани. Они обходились дорого, по особо утвержденной цене.

Далее в отчете говорится: «…Лесные материалы доставлялись из С.-Петербурга в Кронштадт, где складывались у С.-Петербургских ворот, на лесной бирже и на косе близ Цитадельских ворот, откуда и перевозились по мере надобности на батарею. Поставка производилась по ценам контракта с Почетным Гражданином Кудрявцевым по первоначальному проекту на 5 морских батарей… Но лесных материалов потребовалось впятеро больше, чем на первоначальные батареи… Из Кронштадта доставка по устроенным дорогам вольными подводами подрядчика. Также весь необходимый инструмент и от пожарных несчастий. Мастеровым и рабочим из войск уплачивалось подрядчиком по 36 копеек, удерживая из 40 копеек… по контракту по 4 копейки в свою пользу».

Под этим отчетом подписались двенадцать офицеров: первым – инженер-поручик, последним – строитель инженер-генерал-майор Дзичканец.

Огромный вклад строителей в укрепление крепости был оценен по достоинству. Многие офицеры были повышены в чинах и награждены, а 2-я морская батарея 7 апреля 1856 г. высочайшим повелением стала именоваться «Дзичканец». Купец первой гильдии С. Кудрявцев стал почетным гражданином.

В 1860 г. произошла смена руководства. Строителем Кронштадтской крепости был назначен инженер-полковник К. Я. Зверев. Инженер-генерал-майор И. Г. Дзичканец был переведен в Технический комитет Главного инженерного управления, своего рода «мозговой центр», решавший наиболее важные технические вопросы. Там он служил (позже ему было присвоено звание инженер-генерал-лейтенанта) вплоть до кончины.

Осложнившаяся международная ситуация в связи с событиями в Польше в 1963 году, создала реальную угрозу новой войны. Кронштадтская крепость, являвшаяся главной преградой для вражеских эскадр на пути к столице, срочно готовилась к обороне. В 1863 году временные морские батареи начали перестраивать в постоянные каменные. Батарея № 2, оставаясь временной расширялась, Батарея была вооружена пушками. Для обеспечения надежной связи между островами, фортами и батареями к ним подводились телеграфные линии.

К середине 1868 года морская южная батарея № 2 «Дзичканец» была приведена в состояние, позволяющее вооружить ее. Остров для батареи продолжали расширять в горже и с боков. Ассигнования на эту батарею отпускались по статье возобновления и улучшения строений, а денег на оборонительные работы явно не хватало.

В июне 1867 г. строитель Кронштадтской крепости получил указания: …временную батарею № 2, фланкирующую названный форт (Павел I), перестроить в постоянную.

В начале 1870-х годах батарею перестраивают в постоянную каменную. На расширенном острове морской южной батареи № 2 полным ходом возводились казематированная постройка и пороховые погреба. Батарею вооружили восемью 9-дюймовыми нарезными орудиями образца 1867 года.

К началу 90-х годов XIX века морская южная батарея № 2 была вооружена 21 орудием: тремя 11-дм пушками, шестью 9-дм, двумя 8-дм, двумя 6-дм, двумя 24-фунтовыми, полевыми (без лафетов) четырьмя 9-фунтовыми и двумя 4-фунтовыми орудиями².

После поражения России в русско-японской войне состояние Кронштадтской крепости считалось неудовлетворительным в связи с возросшей дальностью орудий, использования фугасных снарядов, удары которых не выдерживали сооружения крепости. Поэтому, в 1908 году было принято решение вынести приморскую оборону Кронштадтской крепости на 60 км западнее, там намечалось установить батареи с дальнобойными орудиями новой конструкции. На левом южном фланге крепости во втором эшелоне обороны оказались форты «Великий Князь Константин» и «Граф Милютин». Южная морская батарея № 2 стала использоваться под складирование³.

В 1930-х годах на форте построили орудийные дворики для зенитных орудий, отремонтировали и модернизировали жилые и боевые помещения. В годы Великой отечественной войны форт входил в левый фланг второй линии обороны. Вторая линия обороны предназначалась главным образом для отражения возможного наступления противника со стороны Финского залива и держала под огнем тылы немецких войск на восточных участках Ораниенбаумского плацдарма. Эта линия обороны была вооружена 130-, 120-, 100-, 76- и 45-миллиметровыми орудиями. Вторая линия обороны, кроме того, была защищена системой перекрестного пулеметного огня. Пулеметы были установлены в бетонных долговременных огневых точках и деревоземляных укрытиях. Через форт проходила Малая дорога жизни на Ораниенбаумский плацдарм. По ней в конце 1943, начале 1944 годов проводилась мощная переброска 2-й Ударной армии перед снятием блокады.

После войны на форту находилось три 100-мм орудия, которые были списаны в 1957 году. С 1958 года форт находится в заброшенном состоянии.