|
Долгие годы территория Кончика не застраивалась и не заселялась. Это была покатая земляная площадка (гласис), маскировавшая крепостной ров, который был устроен вдоль Восточного фронта Главной крепости, впоследствии Центральной ограды.
И не давали здесь расти ни деревцу, ни кустику, чтобы было всё как на ладони. Вот почему в арсенале артиллеристов были предусмотрены еще и тесаки, с помощью которых солдаты-артиллеристы, в течение почти полутора столетий, очищали вверенный им участок обороны от любой растительности.
Иногда, в большие праздники, разрешалось на Кончике погулять простому народу, отдохнуть от тягот многотрудной островной жизни. А в трудовые будни на гласисе слышались слова военной команды, топот солдатских сапог, это обучались молодые солдаты.
Бывало, на гласисе подвергали наказаниям провинившихся: времена были крепостнические, царство розог и кнута!
В 1860 году всё изменилось. Центральная ограда была разоружена, все пушки сняты. И таинственный Кончик открылся для всех. Началось строительство: Газовый завод, Пароходные пристани с дамбой, Яхт-клуб.
А сам Кончик стал постоянным местом народных гуляний и отдыха. Здесь действительно было чудесно: и травка, и песочек, и море, и свежий ветер, и благостная тишина. И хоть собиралось здесь огромное количество народу, но порядок соблюдался твердо. Никто никому не мешал — правила поведения в обществе были уважаемы всеми.
Городские власти вложили в благоустройство Кончика довольно солидные средства. Это было в 1873 году. Массивная ограда отделила от проезжей дороги новый парк, но не в виде забора, а в виде крепких объемных деревянных перил, окрашенных в белый цвет. Ворота на огороженную территорию были в трех местах и всегда открыты. Аллеи, клумбы, скамеечки в тени молодых деревьев. Все это привлекало сюда не только простых обывателей, но и буржуазию. Дамы в очень жаркие дни привозили сюда своих нарядных детей, чтобы они могли побегать по травке, половить бабочек, стрекоз и рыбок. Летом на Кончике появлялись всевозможные аттракционы для народного увеселения. Приезжали бродячие цирки; цыгане со своими бубнами и медведями стояли прямо на берегу моря. Играли шарманки, кружились ярко украшенные карусели, свистели дудочки в руках у детей.
Тут же во многочисленных палатках предлагали всё, что угодно для души: семечки, орешки, леденцы, пирожки, пряники, огурцы соленые и так далее. Было весело, оживленно, празднично, и все были довольны, возвращаясь домой.
Когда построили здание Ремесленной школы, территория парка на Кончике несколько уменьшилась, но все еще там было хорошо.
В годы революции и гражданской войны уход за парком прекратился. Исчезли ворота, покривились столбы ограды, облиняла краска. Стало не до гуляний. Больше внимания начали уделять спорту, особенно военно-прикладным видам спорта. И парк на Кончике превратился в спортивную площадку. Здесь инструкторы Всевобуча (новой организации, возникшей по инициативе В. И. Ленина) обучали допризывников военному делу, занимались с ними спортивной гимнастикой, легкой атлетикой, тяжелой атлетикой, борьбой, боксом. Деталь того времени: всем посещающим занятия выдавался хлеб и сахар, поэтому никого не надо было уговаривать.
В Кронштадте существовало несколько спортклубов, ведомственных, профсоюзных, где осуществлялись и лыжные тренировки, и фехтование.
Спорт перестал быть забавой или модным развлечением. Теперь это стало занятием, имеющим огромное государственное значение. А военные действия не прекращались. И спортивная работа становится одним делом государственной важности. В огромном количестве создаются стрелковые кружки, где обучают и штыковому бою, и пулеметному делу, и метанию гранат.
А когда наступил мир, тогда возникла идея стадионов. Каждый более или менее порядочный населенный пункт в стране должен был иметь свой стадион. И парк на Кончике стал стадионом.
Зимой на Городском стадионе стали заливать каток. И это было чудесным подарком для кронштадтской молодежи, среди которой теперь появилось много военных. Флот возрождался, Кронштадт снова становился кузницей кадров для Советского военно-морского флота, и тысячи молодых людей стремились попасть в Кронштадт, чтобы стать моряками.
Так появился в Кронштадте самый настоящий стадион, с футбольным полем, с беговыми дорожками, с теннисными кортами, с волейбольной площадкой и даже — с парашютной вышкой! Каждый вечер приходили сюда люди со всех концов города. Погулять, отдохнуть, «поболеть» за свою команду. Особенно привлекала парашютная вышка. Вокруг нее
всегда толпился народ, с интересом наблюдая за теми, кто решался на прыжок.
Сначала надо было подняться на высоту около сорока метров, затем, с помощью инструктора, надеть парашют и — прыгнуть в пустоту. Некоторые долго раздумывали и делали решительный шаг, некоторые отступали назад и снимали с плеч лямки. Помнится, никаких шуточек и насмешливых замечаний никто себе не позволял: люди понимали щепетильность момента. Оказывается, прыгнуть было непросто, но и приземлиться — не всегда удавалось без приключений: удар о землю был довольно сильный, и иногда «прыгун» получал перелом ноги. Тогда на стадион приезжала «Скорая» и увозила травмированного в больницу.
Женщины также начали активно заниматься спортом. Каждая спортсменка стремилась добиться наилучших достижений, проявляя исключительную настойчивость, упорно работая над собой и не останавливаясь ни перед какими трудностями. Постепенно выработался новый тип женщины: крепкие, с короткой стрижкой, просто и скромно одетые. Именно им пришлось в годы Великой Отечественной войны прийти на помощь мужчинам, защищавшим Родину и самоотверженно трудившимся в тылу во имя Победы. Они могли всё: и сесть на трактор, и за штурвал самолета, и вытащить раненого вместе с его оружием с поля боя, и трудиться на самом тяжелом производстве.
После окончания Великой Отечественной войны стадион был возрожден и даже перестроен в свете новых требований к сооружениям такого рода. Появились вместительные трибуны, подсобные помещения. Зимой по-прежнему на стадионе заливался каток и работали раздевалки, был прокат коньков.
И по-прежнему в дни спортивных мероприятий тянулись вереницы принаряженных людей к воротам нашего доброго старого стадиона. И в городе чувствовалось праздничное настроение, даже у тех, кто равнодушен к спорту.
Множество мероприятий проводилось на стадионе, но все труднее становилось нашим спортсменам. Стадион ветшал, разрушался. И не стоит разбираться, кто тут прав, кто виноват. Ясно только одно: нельзя экономить на физкультуре, нельзя не дорожить спортом.
И снова хочется напомнить: город наш имеет свою особенность. Он — остров, и остров морской. Холодно, сыро, скучно. Заняться особенно нечем. Так пусть помогут жителю Кронштадта уйти от тоски и однообразия клубы, стадионы, дворцы культуры, библиотеки и всевозможные мероприятия непосредственно на улицах и площадях города!
Бывший Пороховой погреб морского ведомства
Мрачная, хмурая, полуразрушенная, изъеденная ветром и волнами, каменная громада поднимается прямо из глубины моря. Почти никогда там никто не бывает, иногда рыболовы только заглянут из-за любопытства. А ведь зачем-то строили эту огромную, приземистую башню. Зачем-то она была нужна кому-то.
Издавна в народе называют это сооружение «Пороховой». А что в данном случае «пороховой»? Форт? Погреб? Завод? Чья-то фамилия, может быть? И вот только совсем недавно открылось, что это все-таки пороховой погреб. И именно Морского ведомства.
В Кронштадте в старину было много пороховых погребов. И на самом острове, и на фортах Кронштадтской крепости, и на кораблях. И каждый пороховой погреб, набитый бочками с порохом, таил в себе грозную опасность. Недаром же пороховая бочка является символом неминуемой беды. В истории Кронштадта взрывы пороха случались часто: из-за молний, и из-за неосторожного обращения с порохом, и от диверсий всякого рода. Поэтому, когда начали строить Северные номерные форты, перед инженерной службой встал вопрос: где хранить боезапас для этих фортов? На острове — воткнуть еще одно хранилище уже было некуда, а на берегу у моря — далеко, да и с доставкой трудности. Вот и решено было выстроить пороховой погреб в непосредственной близости от фортов и в то же время подальше от города.
И в 1861 году Пороховой погреб Морского ведомства вступил в строй. Это, конечно, было грандиозное сооружение. И хочется отметить, насколько разумно всё было рассчитано: доставка по воде куда угодно. Быстро и своевременно можно было
подать боезапас к фортам Южного фарватера и кораблям на рейдах. А уж если и полыхнет, если грохнет взрыв, то последствия будут не столь губительны для Кронштадта.
Защита Северного фарватера была возложена в основном на гарнизон Северных Номерных фортов, но и Пороховой погреб всегда мог прийти им на помощь, так как и он был приспособлен для обороны и мог встретить огнем прорвавшиеся вражеские корабли.
Здание Порохового погреба поражает своей величиной и мощью. Фундамент его сложен из гранитных блоков. Стены — из кирпича. И толщиной они — два метра! Тщательно продуманная система обогрева казематов и их вентиляция обеспечивали вполне приемлемые условия для существования личного состава и хранения боеприпасов.
Кроме хранилищ были на Пороховом и мастерские, где ремонтировали боевую технику и готовили к стрельбе пороховые заряды и снаряды.
Но так сложилось, что враг не смог прорваться в эту зону. Даже и к острову Котлин не мог он приблизиться. Так что Северные номерные форты оказались для кораблей противника недосягаемы.
Но у России были враги не только внешние, но и внутренние: революционные идеи всё глубже проникали в народные массы. С потоком нелегальной литературы в Кронштадт постоянно приходила газета «Искра». Готовилось выступление против законной власти. Царское правительство предпринимало решительные меры против этого, но ни тюрьмы, ни ссылки, ни казни не могли ничего изменить. Большевистские идеи настолько глубоко проникли в сознание многих, что доводы разума потеряли всякую силу.
А уж в Кронштадте для политических агитаторов была особенно благоприятная среда: пережитки крепостнического строя еще долго держались на флоте, суровость военной службы, несправедливость и жестокость некоторых начальников — всё это способствовало успеху политических противников законной власти. В результате революционных выступлений было много судов, тюрьмы были переполнены, и в 1904 году решено было аннулировать Пороховой погреб, а в его казематах устроить арестное помещение и содержать здесь тех, кто уже осужден, приговорен к смертной казни, но — помилован по высочайшему повелению. Ну и, конечно, тюрьма на Пороховом (слово погреб отпало само собой) предназначалась только для морских чинов. И среди офицеров Российского Императорского флота было много участников революционного движения. И это, как правило, были молодые люди, и очень часто приговоры Полевых и Военных судов в отношении их являлись крайне суровыми. Но почти всегда свыше приговор смягчался. И вот для тех, кому смертную казнь заменили на пожизненное тюремное заключение, и устроена была тюрьма среди моря.
Один из таких узников, мичман Машинной школы Балтийского флота, Василий Лукич Панюшкин, был перевезен в Морской госпиталь на шлюпке, так как стража думала, что он умер. А он оказался в глубоком припадке, и его сумели спасти. Панюшкин дождался революции и в 1917 году включился в новую борьбу.
История этой тюрьмы до сих пор еще не изучена. Но все ее узники, в связи с переменой режима, вышли на свободу. А здание было заброшено, так как эксплуатация его, по-видимому, была очень обременительной. Одних только дров нужно было несколько барж в год. Да, собственно, и в военном отношении Пороховой был уже бесполезен.
И вот теперь, подходя к Кронштадту, мы видим это старинное, угрюмое здание. Сколько событий, сколько судеб связано с ним! Немой свидетель старины. И долго еще стоять ему на своем месте, волнуя воображение романтически настроенных людей. Особенно интересует этот «домик» маленьких детей: «А чей он?», «А почему он в море?», «А там кто живет?». И взрослые, чтобы отвязаться от этих вопросов, говорят тогда, что это, дескать, дворец морского царя. Ну того, папы Русалочки. С сомнением смотрят дети на этот Пороховой: верить или не верить? Но некоторые из них подолгу вглядываются в волны, и когда пенные валы очень уже разыгрываются, то кажется, что среди них кто-то плавает и даже приветливо машет, приглашая к себе в гости.
Ну что же, немного волшебного, капелька грез не повредит, наверное, никому. Жизнь без сказок, легенд, преданий — это все-таки очень скучно.
Лидия Токарева
Статья из газеты «Кронштадтский вестник» № 16 от 22.04.2005 г.
|
|
|
|
