|
Территория, отведенная под строительство госпиталя, вначале представляла собою густой лес. Но вскоре от него ничего не осталось. Большая скученность людей, отсутствие канализации привели к заболоченности, крайней загрязненности этого места, к исчезновению растительности. А уж во время строительства огромного главного здания госпиталя вся почва была перерыта и затоптана. На старинной акварели, изображающей новое каменное здание, можно различить тоненькие хлыстики саженцев. Они и положили начало нынешнему госпитальному саду.
В это время Главным Командиром Кронштадтского военного порта стал адмирал Фаддей Фаддеевич Беллингсгаузен, который был одержим идеей озеленения вверенного ему города, впавшего к тому времени буквально в экологическую катастрофу. Он и помог госпиталю решить проблему оздоровления всей этой местности. Постепенно госпитальный сад разросся. Одно время его даже называли парком - за внушительный размер, густую растительность и прихотливо пересекающиеся дорожки. Был при госпитале и аптечный огород, на котором выращивались лекарственные травы, предпочтение оказывалось прозаическому хрену, который в те времена считался единственным средством от цинги. Из хрена делали настойку с сосновыми шишками на ячменном пиве.
Заболевание цингой, в первые полтора столетия существования Кронштадта, принимало иногда характер эпидемии. И долгое время никто не понимал причины, от которой крепкие молодые люди за несколько месяцев превращались в беззубых инвалидов. Побеждать цингу научились, когда открылась человечеству тайна витаминов. А чтобы средство от цинги не переводилось, в госпитале была построена своя пивоварня Затем появился и ледник, и пекарня, и прочие хозяйственные и жилые помещения.
Но не только цинга мучила кронштадтцев. То и дело вспыхивали эпидемии. Приток больных в госпиталь никогда не прекращался. И поэтому, чтобы отделить заразных друг от друга, в саду стали строить барачные здания на пятьдесят коек каждое. Размещали больных и в помещениях восточной оборонительной казармы. И даже переводили часть их в Ораниенбаум и его окрестности, где условия для выздоравливающих были несравненно лучше.
Госпитальный сад врачи старались также приспособить для того, чтобы больные могли там погулять среди зелени деревьев, густого кустарника и прекрасных цветов, за которыми многие из них с готовностью ухаживали.
Благодаря тому, что с северной стороны территория сада была ограждена высоким зданием госпиталя, он лучше прогревается солнцем, что благотворно отражается на его растительности. А так как посторонним вход в сад ограничен, а больным бесчинствовать в саду не подобает, то этим он и спасается от вытаптывания и загрязнения. И поэтому смело можно утверждать, что госпитальный сад - самый лучший сад в Кронштадте. Там растут великолепные дубы и каштаны, там осенью никто не швыряет в них камнями и палками. Там растет дивной красоты сирень, и никто варварски не обламывает ее весной, как происходит это в наших городских парках, садах и скверах. Там чудесные газоны, но никто не прокладывает в них каждый раз особую дорожку для себя!
Дай Бог, чтоб и в дальнейшем соблюдался строгий режим в госпитальном саду, стоящем в одном ряду с такими раритетами, как губернские дома, Петровский док, памятник Петру Великому и Кронштадтский футшток...
Врачи Госпиталя заботились и о том, чтобы больные могли чем-то развлечься во время прогулок в
саду. Там были устроены простейшие спортивные площадки - с кольцами, трапециями, лесенками, с подвешенным к перекладине столбиком. Были «гигантские шаги». Ребятишки, всеми правдами и неправдами забиравшиеся в госпитальный сад, пребывали в полном восторге, когда, усевшись в веревочные петли, прикрепленные к высокому столбу, на верхушке которого было насажено вращающееся кольцо, взлетали высоко над землей, отталкиваясь от нее ногами. А если «больные дяденьки» пособляли еще и шестами, то это был настоящий полет в атмосферу. И не сдержать было восторженных воплей, хотя и знали: услышат - выставят за ворота. Кроме «гиганток», в госпитальном саду были еще городки и кегли. Естественно, все это служило прекрасным дополнением к лечебным процедурам. А в советские годы больные играли в волейбол, в теннис.
В годы Великой Отечественной войны в госпитальном саду были устроены огороды. А основные госпитальные огороды находились за городом. Там трудились все: и персонал госпиталя, и его пациенты, и городские жители, добровольно приходившие на помощь медикам, которые у всех на глазах самоотверженно исполняли свое святое дело. Самым популярным овощем была в то время морковь: именно морковным соком отпаивали дистрофиков, полностью утративших свои силы. А также - лук, капуста, картофель. Ну и как же не вспомнить тут колюшку, которую прямо у берега наволочками ловили.
Врачи Кронштадтского военно-морского госпиталя! Удивительные, необыкновенные люди. Все они достойны увековечения. Но сами они избрали одного, которого и удостоили памятника. Этот памятник, работы скульптора Л. В. Шервуда, установлен перед главным подъездом госпитального здания в 1913 году и посвящен главному доктору Николаевского Морского госпиталя Василию Исаевичу Исаеву. Здесь же, при Госпитале, в одном из его флигелей, занимала семья доктора В. И. Исаева скромную квартиру, в которой он прожил почти семнадцать лет. Всю свою энергию и замечательные организационные способности посвятил доктор Исаев порученному делу. Все изменилось при нем: появились паровое отопление, электричество, всевозможные хозяйственные усовершенствования; а самое главное - лечение больных проводилось на основе новейших научных достижений. Особенно волновала доктора Исаева эпидемиологическая обстановка. Эпидемии следовали одна за другой.
И тогда возникла мысль у кого-то из медиков о возможности хлорирования воды. Доктор Исаев десять лет возился с деревянными бочками, в которых хлорировал воду и, наконец, нашел такую концентрацию раствора, которая была безопасна для человека, но гибельна для болезнетворных бактерий И в Кронштадтском водопроводе стали хлорировать воду. Сначала периодически - во время эпидемий, а потом уже и постоянно. Впервые в истории человечества. Отсюда этот способ стал применяться не только во всей России, но и во всем мире.
Когда потребовалось перевести из Санкт-Петербурга противобубонно-чумную лабораторию Императорского института экспериментальной медицины, то именно он, доктор Исаев, предложил разместить ее на форту «Император Александр Первый». Там врачи-энтузиасты работали над изучением особо опасных инфекций и поиском лекарств от них. Там же, в казематех бывшего форта, производились и все нужные препараты для лечения чумы, холеры, черной оспы, сибирской язвы. Вакцина и сыворотка от стен Кронштадта отправлялись туда, где возникал очаг заболеваний.
В 1913 году перед главным подъездом Госпиталя был открыт памятник доктору Исаеву работы скульптора Л. В. Шервуда. Этот памятник представляет собою обелиск из красного мрамора, на мраморном постаменте. Барельеф вделан в нишу обелиска на уровне человеческого роста. И тут же, золотыми буквами, завет великого доктора и человека: «Жизнь стремительно мчится вперед. Спешите трудиться!»
А в вестибюле Госпиталя установлена в честь В. И. Исаева мемориальная доска белого мрамора: «Здесь жил и работал с 1894 года по 1911 год Главный доктор Кронштадтского Морского госпиталя Василий Исаевич Исаев (1854-1911)»
В 1905 году, по инициативе доктора Исаева, при Анатомическом театре, построена была церковь-часовня, проект которой был разработан архитектором В. А. Косяковым.
Освящение во имя святителя Николая Чудотворца состоялось 18 декабря. Церковь использовалась для отпевания чинов Морского Ведомства и умерших пациентов Госпиталя. Впоследствии здесь прощались со своими родными и близкими жители всего города, так как все церкви были закрыты. Хочется отметить, насколько все было продумано: нет ступеней у подъезда, фоб с телом покойного, в случае необходимости, можно вывезти на тележке. Окна прорублены высоко: они дают много света, но не отвлекают от события, которое требует сосредоточенности и особого настроения. Здесь же, при церкви, и анатомический театр.
В будущем году церкви-часовне во имя святителя Николая Чудотворца исполнится 100 лет. Здание сильно пострадало. И, тем не менее, благородная архитектура и красота церкви-часовни вызывают у любого чувство благоговения перед тем,.чему служит этот храм.
Несколько лет назад на территории городского кладбища было возведено из стекла и бетона здание, которое называется прощальным залом. По мысли организаторов, здесь люди должны прощаться со своими покойниками в особой, торжественной обстановке. Прозрачные стены. Ко входу ведут довольно крутые ступени. Тяжелый фоб кое-как, вкривь и вкось, поднимают не всегда крепкие люди. Установить фоб надо на поверхность, которая много ниже колен окружающих. А в часовне святителя Николая постаменты высокие, и покойному, каким бы он ни был при жизни человеком, этим воздается честь, подобающая его человеческому достоинству. При выносе фоба с телом покойного из прощального зала - опять трудности. Гроб сползает по крутым ступеням то одним боком, то - другим. Нет, нельзя терять то, что вошло в культуру наших предков...
Что касается госпитального сада, то необходимо беречь этот чудесный уголок Кронштадта.
Мясной склад-холодильник
Вопросы снабжения продовольствием в Кронштадте особенно важны. Острову требуется много запасов и, конечно, должна быть возможность хранить эти запасы длительное время. В прежние годы каждая продовольственная служба имела свои ледники. Зимой прямо на море вырубали огромные бруски льда, которые возили на лошадях для складирования в особых хранилищах. Как правило, это были огромные погреба, где лед сохранялся длительное время - до новой зимы. В начале следующего зимнего сезона из погребов удаляли талую воду, а металлические или деревянные емкости вновь заполняли морским льдом.
Такой способ хранения мясных и рыбных продуктов имел свои плюсы, но и минусов было достаточно: антисанитария, дороговизна, трудоемкость. Когда появилось электричество, холодильники постепенно стали становиться все более удобными и практичными. В 1903 году рядом с военно-морским госпиталем, по указанию Главного Командира военного порта адмирала Макарова, в целях улучшения качества питания военнослужащих был построен мясной склад-холодильник. Это огромное здание в виде куба и сейчас возвышается на улице Восстания. И настолько разумным и экономичным оказалось хранение продуктов в камерах этого холодильника, что слава о нем пошла по всей России, и даже из-за границы приезжали посмотреть, что и как. Кстати, доктор Исаев и простудился во время одной из таких экскурсий, показывая американской делегации устройство склада-холодильника. Сначала он не придал особого значения своему недомоганию, но оказалось, что это было воспаление легких, и настолько сильное, что Исаев скончался, несмотря на все усилия врачей, предпринятые для его спасения.
Адмирал Макаров не ограничился устройством склада-холодильника. Он наладил закупку мяса и в Сибири, и в Астраханской губернии - в «Черных землях» - где был самый лучший скот, и откуда мясо поставлялось к Царскому двору. На склады
военного порта это превосходное мясо поступало, минуя посредников и перекупщиков, что делало стоимость запасов значительно дешевле. Новым был и способ засолки мяса, предложенный врачами госпиталя Ф.И. Шидловским и Н.П. Есиповым. Сущность этого способа состояла в том, что в кровеносную систему убитого животного под большим давлением вводился солевой раствор особого состава. Такой метод применялся и раньше в России. От этого мясо было вкуснее и лучше сохраняло свои пищевые качества. Но поскольку в те времена предпочтение отдавалось иностранным новинкам, то Ф. И. Шидловский решил сослаться на идею несуществующего американского специалиста Моргана. Он так и назвал свой доклад на заседании Общества морских врачей 6 ноября 1895 года: «О технике поселки мяса по идее Моргана». Спустя несколько лет морской агент в США Ю. Васильев в письме Главному медицинскому инспектору флота А. Ю. Зуеву сообщал: «... что касается солонины Моргана, то в бытность мою в Соединенных Штатах с 1899 по 1901 год, как я, так и покойный Э. Н. Щеннович, настойчивый характер которого Вы, конечно, знаете, искал эту солонину и способ ее посолки по всей Америке, но, к сожалению, способ этот в Соединенных Штатах неизвестен». Случай анекдотический, но важный вопрос был решен незамедлительно. А не пойди на это доктор Шидловский, волокита протянулась бы несколько лет.
Следует отметить исключительную добротность постройки склада-холодильника. Ему уже 100 лет, и все эти годы здание использовалось по своему назначению. Когда пытаются что-то переделать или перестроить, ничего нельзя сломать! Исключительно крепко, несокрушимо заложены эти стены, подстать тем оборонительным казармам, стенкам и башням, которые расположены по соседству. Ныне хозяевами мясного склада-холодильника являются интендантские службы управления тыла фронта. Думаю, что кронштадтские интенданты каждый раз добром поминают и адмирала Макарова, и его советчиков - прекрасных специалистов, морских врачей Ф. И. Шидловского и Н. А. Есипова. Обо всем позаботился адмирал. Даже подумал и об украшении здания склада-холодильника, так как этот куб казался очень угрюмым, суровым. На фасаде здания склада-холодильника красовались скульптуры бычьих голов - массивных, с крутыми рогами, с выразительным взглядом больших глаз. Эти головы своей массивностью и крепостью были подстать самому зданию. И так странно было идти по Кронштадту - строгому, подтянутому, видеть вокруг укрепления и орудия, и вдруг... перед глазами совсем иной мотив: природа-матушка! Но нет теперь бычьих голов на фасаде старинного здания: уничтожены в войну. Немало следов от осколков вражеских бомб и снарядов осталось и на стенах склада-холодильника.
А рядом с ним было еще и подсобное хозяйство - выкармливали свиней, так как остатков пищи было много, да и корм для животных при наличии техники доставлять не составляло особого труда. Были и коровы. Кстати, в районе госпиталя и сейчас можно встретить коров. Тихо, мирно, не обращая ни на что внимания, щиплют они травку на заброшенных газонах...
Лидия Токарева
Статья из газеты «Кронштадтский вестник» № 33 от 13.08.2004 г.
|
|
|
|
