|
|
Коронному городу – 300 лет. Основатель Кронштадта
|
В сухопутной Москве, вдали от морей и океанов, родился царевич Петр, младший сын русского царя Алексея Михайловича. Мечта о море будоражила царевича с детства. С юных лет строил он свои кораблики на реках и озерах близ Москвы и плавал по ним под парусами. Но не реки и озера ему были нужны, а — море! И ему, и России. Стране искусных и отважных мореходов, которую отлучили от Балтийского, Черного и Каспийского морей происки могущественных соседей, не желавших терпеть соперничества ни на суше, ни на море.
Правда, были у России в ту пору еще Белое море и Тихий океан. Но Белое море замерзает, а океан — далекий и труднодостижимый. Царить на морях наравне с соседями, иметь свои корабли, свои пристани и свой флот, развивать морскую торговлю с иными народами, обмениваться достижениями в науке и искусстве, крепить дружбу и согласие в добрых делах — в этом видел Петр залог процветания вверенного ему государства. Этой великой цели — вернуть России ее морские берега — и посвятил он всю свою жизнь.
…Холодным дождливым осенним днем 1703 года предстал перед очами царя Петра Алексеевича остров Котлин — исконная русская земля, с древнейших времен — форпост Руси на ее северо-западных морских рубежах. С первого взгляда и навсегда полюбил царь Петр Алексеевич этот захлестываемый волнами кусочек болотистой суши. Не остров даже, а всего лишь отмель. Но находится этот кусочек суши уже в море! В Балтийском море!
Многое успел к этому времени сделать царь Петр Алексеевич. Создал регулярную армию, отвоевал часть русских земель на Балтике, на одном из островов Невской дельты основал крепость Санкт-Питер-Бурх, с городом и портом, а на Ладоге, на Сяси и Свири начал строить морские суда. Но не было пока еще у России на Балтийском море ни одного крупного военного корабля. А тут — вот он, остров Котлин, который один, в силу своего положения — среди мелководья Невской Губы — стоит целого флота.
Так родилась мысль укрепить Котлин и вооружить его гарнизон артиллерией, которая могла бы остановить любую эскадру шведского флота на пути к Санкт-Питер-Бурху.
Первое посещение царем Петром Алексеевичем острова Котлин было судьбоносным и для России, и для самого острова. Оценив возможность обороны Санкт-Питер-Бурха с моря, царь принял решение: со строительством укреплений не медлить. И как только Финский залив покрылся льдом, двинулись с барабанным боем войска на остров Котлин. Так началась эпопея освоения острова русскими.
К весне 1704 года пушки уже стояли на батарее, которая была возведена на южном берегу острова Котлин. А напротив, на искусственном островке, поднялась деревянная, в три яруса, башня, названная фортом Кроншлот. Эти грозные укрепления «оседлали» Южный фарватер, единственный из всех фарватеров Невской губы, доступный для плавания глубокосидящих судов.
18 мая 1704 года в гавань форта вошло небольшое парусно-весельное судно. Царь Петр Алексеевич доставил пушки, которые были тут же установлены. А затем под грохот артиллерийского салюта и оглушительное «Ура!» над фортом Кроншлот взвился флаг. Затем началось Богослужение — прошение Божией милости для России и её только что рожденной военно-морской крепости. Ну а потом все уселись за пир, который продолжался три дня!
Все это знаменовало собой то, что Россия, не имевшая пока еще ни одного крупного боевого корабля, началась как великая морская держава!
Во время перемены кушанья подали и новое вино. И тут царь Петр Алексеевич заговорил. Речь эта, видимо, была записана участником пира на форту Кроншлот, но, тем не менее, в тексте исключительно ярко переданы мысли царя и чувства его обуревавшие:
«Какие множества лесов! Река велика и море обширное, ведущее в концы всей вселенныя! Карфагенская Дидона в таковом же месте основала свое царство; красивые Амстердам и Венеция на таковых же болотистых местах удивляют многих путешественников своими каналами.
Трудолюбивые россияне на учрежденных мною в последствии верфях будут строить ежегодно по пяти стопушечных кораблей.
Российские мореходцы, оставя Архангельск, пусть ездят отсюда за пряными кореньями и сокровищами в отдаленные острова Южного океана.
...Желаю свой позлащенный трон перенести на сие место. Здесь удалюсь я от шуму каменной Москвы. Пусть блестящие короны и порфиры украшают здесь российских царей.
На сем месте россияне через прибыль коммерции соберут сокровища, подобные крезовым.
Пусть огромные храмы и шпили своими позлащенными верхами подъезжающим к здешним портам мореходцам служат вместо лучезарного солнца...».
Многое сбылось из пожеланий царя Петра Алексеевича. А что касается форта Кроншлот, то он и сейчас стоит на своем месте, только из деревянного превратился в каменную оборонительную башню с толщиною стен, равной пяти метрам.
Кстати, кронштадтские шутники считают неслучайным, что форт Кроншлот так хорошо сохранился: шутка ли, три дня на его открытии пировали! Хорошо «обмыли», вот и стоит. А вы посмотрите на развалины форта «Павел»! Уж ему ли не стоять: сильней его в свое время на свете не было, двести двадцать орудий самого крупного калибра, восемнадцать пороховых погребов на сотни пудов пороха каждый. А развалился, хоть на 150 лет моложе Кроншпота. А все потому, что на церемонии освящения этого форта только чай подавали... Да-да, по чашечке чая с печеньем.
Не успели отпраздновать рождение Кроншлота трехдневным пиром, как на горизонте показалась шведская эскадра.
С великой радостью читал царь Петр Алексеевич донесения о том, как были отбиты все атаки шведских кораблей и десантов, высаженных с них. Читал и понимал, как прав был, что для усиления обороны фарватера, идущего вдоль южного берега острова Котлин, не пожалел ничего, хотя стоило это напряжения сил всей страны.
В течение двух столетий создавалась система укреплений, как на острове Котлин, так и на обоих берегах Финского залива. А в дополнение к ним были возведены знаменитые морские форты Кронштадтской крепости. Каждое из этих укреплений было создано по последнему слову науки и техники военного дела, которое непрерывно развивалось и совершенствовалось. И стала Кронштадтская крепость грозной и совершенно неприступной. Вместе с нею рос и перестраивался город на острове, в 1723 году названный Кронштадтом.
Крут был нравом царь Петр Алексеевич. Никого не щадил, но и себя не жалел, лишь бы успеть сделать то, что нужно, и сделать хорошо, чтобы не только было на пользу делу, но и служило бы потомкам в пример. Не пропали даром уроки царя Петра Алексеевича. Врезались в народное сознание навеки. Традицией в Кронштадте было жить честно, по совести, выполнять порученное дело как можно лучше, презирая тех, кто живет и работает по-другому. А главное, чем отличались во все времена кронштадтские жители, — патриотизм.
Любил царь Петр, поднявшись на верхнюю площадку форта Кроншлот, обозревать окрестности острова Котлин. Потому что видел вокруг воплощенную мечту — Балтийское море и множество кораблей под русским флагом. Но самым главным кораблем этого первоклассного флота был сам остров Котлин — со своим городом, военным портом, крепостью и судами, теснившимися в его просторных гаванях.
Нет больше крепости. Она закончила свой боевой путь и разоружена в 1957 году. А Кронштадт скоро отметит свое 300-летие. И будет звучать на этом празднике имя его основателя. Под сводами величественного Петропавловского собора спит вечным сном Император Всероссийский Петр Великий. Но на каждом шагу в Кронштадте ощущается присутствие того, который оставил потомкам завет: «Оборону флота и сего места держать до последней силы и живота, яко наиглавнейшее дело».
Лидия Токарева
Статья из газеты «Кронштадтский вестник» № 12 от 19.03.2004 г.
|
|
|
|
