Отсутствие на острове Котлин источников доброкачественной питьевой воды и нередкая затруднительность получения жителями пресной воды дали еще в самом начале прошлого столетия мысль о проведении воды из Невской струи, которая достигает до Кронштадта и в виде течения проходит по северному и южному фарватеру залива. Вопрос об устройстве в Кронштадте водопровода заинтересовал Императора Александра I, благодаря чему это дело быстро получило разрешение в морском ведомстве, которое ассигновало необходимые суммы и приступило к работе. В 1804 году был открыт в Кронштадте первый водопровод с деревянными трубами¹⁾. Он обслуживал только морские казармы и госпиталь, а город в это время пользовался водой исключительно из, так называемого, Обводного канала, который в виде прямоугольника вдается вгород с южной его стороны.
 
      Лет через 30 деревянные трубы водопровода сгнили, и морское ведомство, входя на этот раз и в нужды горожан, расширило и перестроило водопровод, начавший вновь действовать в октябре 1838 г. Теперь уже были устроены водоразборные резервуары для нужд города без всякой платы за воду со стороны последнего. Этот второй водопровод с чугунными трубами и с общим протяжением около 4-х верст хотя и был лучше первого, но все же обладал следующими важными недостатками: во-первых, длина водопроводной сети была слишком мала; во-вторых, количество доставляемой воды было недостаточно.
 
      С течением времени при росте порта и города водопровод приходилось неоднократно расширять. Город перестал уже быть случайным и небольшим потребителем водопроводной воды, так как канал сильно загрязнился, и вода его стала непригодной для питья; потребовалась также вода для тушения пожаров и поливки улиц.
      Морское ведомство, желая в 1868 г. расширить еще более водопроводную сеть, и считая обременительным для себя дальнейшее бесплатное снабжение города водой, решило привлечь и его к участию в расходах по водоснабжению. После долгих переговоров относительно полного удовлетворения водой всех нужд порта и города морское ведомство совместно с городским управлением заключили в 1874 г. договор на 35 лет²⁾ с частными предпринимателями, которые образовали водопроводное общество. Это последнее обязалось усовершенствовать существующий водопровод, удлинить сеть и доставлять ежедневно не менее 3-х ведер воды на человека, что по числу жителей и команд в то время составляло 150 000 вед. в сутки. Водоприемник³⁾ помещался со времени постройки первого водопровода у восточной дамбы, у самого так называемого «пролома» — ворот, соединяющих лесную гавань с восточной частью залива, через которые проходит струя течения Невы, омывающая на своем пути водоприемник. Он первоначально представлял собой песочный фильтр: состоял из двух концентрически расположенных квадратов, булыжные стенки которых отстояли друг от друга на 2 аршина, и это свободное пространство было заполнено мелким песком. Во внутреннем отделе водоприемника, на 4 фут. ниже ординара, находились две трубы, по которым вода самотеком достигала колодца центрального здания; отсюда спомощью помп она подавалась в бак водонапорной башни (67 фут. от поверхности земли), после чего уже поступала в городскую сеть.
      При незначительном объеме водоприемника (2 кв. саж.) количество фильтрующейся воды было небольшое, но вс же вначале достаточное для сети. С передачей дела водоснабжения в частные руки водопроводная сеть значительно расширилась, и в настоящеее время, по данным конторы водопроводного общества, она достигает до 30 верст, а суточный расход воды определяется в 800—850 тысяч ведер. К сожалению, при составлении договора не было обращено должного внимания на улучшение качеств питьевой воды. Контракт требовал, чтобы вода, доставляемая водопроводом, была такого же качества, какое она имеет в протекающей в проломе Невской струе. Очень вероятно, что в то время (36 лет тому назад) вода в указанном месте была относительно чистой, хотя прямых исследований ее не имелось.
 
      Когда спрос на воду стал возрастать, а воды приемника не хватало, то водопроводное общество, основываясь на упомянутом пункте договора и полагая, что вода только, не должна быть хуже, чем в проломе, но, очевидно, может быть и не лучше ее, удалило сначала песок из-за двойных стен водоприемника, а затем и часть камней из его стен, проложив таким образом желоб в сторону пролома. Этим, конечно, было достигнуто значительное увеличение количества воды, доставляемой водопроводом, но вместе с тем вода из пролома даже с примесью тины, ила и грязи (при волнении) стала без всякой фильтрации поступать в водопроводные трубы. Непосредственное соседство водоприемника с гаванью еще более ухудшало качество питьевой воды, так как при небольшом повышении ординара, что наблюдается при западных ветрах, гаваньская вода, загрязненная всякого рода отбросами с судов, попадала чрез «пролом» в место расположения водоприемника и омывала его.
 
      Все эти недостатки водоснабжения уже обращали на себя внимание врачей, и с 1878 года (Кербер) велись химические исследования воды. Анализы 80-х годов были малочисленны, разноречивы, первый же обстоятельный химический анализ воды около водоприемника был сделан в 1887—1888 г. Шидловским и Тишковым³⁾.
      Они произвели в разное время года («во все месяцы») более 100 исследований, показавших крайнее непостоянство химического состава воды в «проломе», т. е. у водоприемника, в зависимости от течения. Приводим их данные (средняя из всех анализов):

      В первой графе указан состав воды при безветрии, когда уровень воды залива стоит на ординаре.
      При падении ординара (2-я графа), которое наблюдается при О-х ветрах, когда течение идет из пролома в гавань, содержание в воде органических веществ, хлора, аммиака и азотной кислоты несколько уменьшается, так как гаваньская вода, относимая ветром к западу, не может попадать в водоприемник.
      С началом повышения уровня воды (3-я графа), что бывает при SW и W ветрах, течение идет в обратном направлении, и загрязненная гаваньская вода в смеси с морской поступает чрез пролом в место расположения водоприемника; химический состав воды резко меняется: количество минеральных солей увеличивается на 222%, хлора — на 260%; содержание органических веществ, аммиака и азотной кислоты также заметно повышается.
      При дальнейшей прибыли воды (4-я графа) — водоприемник омывается уже морской водой с громадным содержанием в ней хлористых соединений, — минеральный остаток и хлор возрастают почти на 300%, количество органических веществ значительно понижается.
 
      Шидловский произвел попутно исследование наслоений в чугунных водопроводных трубах. «По химическому анализу наслоения состоят главным образом из водной окиси железа с примесью разлагающихся органических веществ, которых содержится около 16%»³⁾.
      На основании анализа явилось убеждение о необходимости перенесения водоприемника в другое место, и Шидловский направил свои исследования на воду северного фарватера. Произведя зимой 1894 г. около 50 анализов⁴⁾, он пришел к заключению, что вода северного фарватера в общем лучше воды в проломе. К сожалению, сохранились только краткие цифровые данные анализа, которые и приводим:
 
      Миллиграммов на 1 литр.
 

Вода Северного фарватера (1894 г.) Течение от W. Течение от O.    Плотный остаток после выпаривания 72,5 68,0    Плотный остаток после прокаливания 45,1 45,5    Органических веществ в виде C2H2O4 64,2 (кислор. 8,1) 59,9 (кислор. 7,6)    Хлор Cl 7,0 6,5

 
      В настоящее время воду северного фарватера нельзя считать чистой, хотя прямых исследований не имеется, так как на этот фарватер выведена спускная труба приемника нечистот длиной 575 сажень.
 
      Затем в 1897—1898 г. был произведен (Чернышевым и Турау) ряд химических анализов воды, но результаты этих исследований нам неизвестны, так как документов нигде не удалось получить. Позднейшие химические работы относятся к 1906 г. и к 1909 г.
 
      Мордберг⁵⁾ в 1906 г. (в октябре) произвел краткое химическое исследование 11 проб воды, взятой в различных частях Финского залива, начиная от устья Невы и до Толбухина маяка (12 верст к западу от острова Котлина). Исследования касались только определения окисляемости, хлора, аммиака, азотной и азотистой кислот, причем им были получены следующие результаты (приводим minimum’ы и maximum’ы):

      Последний более полный химический анализ водопроводной воды, доставляемой еще старым водоприемником⁶⁾ сделан в 1909 г. провизором Бадер⁷⁾ в лаборатории Кронштадтского госпиталя (13 и 29 апреля) и старшим лаборантом Левиным⁸⁾ в Петербургской городской лаборатории (пробы взяты 16 и две 18 июля). Результаты анализа приведены в таблице:
 
      Миллиграммов на 1 литр.

      Анализ 1909 года, отличался от анализа 1887—1888 гг. (первые графы) только меньшим содержанием плотного остатка и хлора.
      Пробы, взятые в один и тот же день — 18 июля, но в разное время (11 утра и 3 часа дня), разнятся несколько друг от друга, что указывает на непостоянство течения около водоприемника.
 
      Несмотря на вредное влияние соседства гавани на водоприемник, доказанное анализами Шидловского и Тишкова, последний продолжал бы существовать на прежнем месте, вероятно, еще долгое время, если бы морскому ведомству не понадобилось в 1908 г. строить новый док по соседству с водоприемником. Входные ворота этого дока идут из лесной гавани и пересекают восточную дамбу, в которой заложены трубы от водоприемника к центральной станции; вследствие этого морское ведомство выстроило за свой счет новый водоприемник, который в декабр 1909 г. стал уже функционировать.
      Он расположен к юго-востоку от города, в 210 саж. от берега, а от места старого водоприемника отстоит на 350 саж. к северу. Новый водоприемник лежит вне течения и фарватера, по которому в навигационное время происходит оживленное движение буксиров, угольных барок, коммерческих пароходов и т. д.; ворота гавани находятся от него в стороне (350 саж.), — таким образом место расположения водоприемника удалено теперь от непосредственного загрязнения его житейскими отбросами из гавани и с судов, но все же оно является далеко не безупречным в санитарном отношении, что подтверждается нижеприведенными анализами.
 
      На месте водоприемника глубина искусственно увеличена с 7 фут до 11 фут, и на 9 футовой глубине заложена водоприемная труба в 24 дюйма диаметром. Она начинается вилообразно из колодца — 4 кв. саж. в диаметре, — разделенного сплошной перегородкой пополам. Разделение колодца дает возможность изолировать ту или другую половину его, закрыв предварительно впускные шлюзы и устье трубы, и очищать стенки от ила и других наслоений. Для предохранения трубы от засорения в каждый отсек колодца опущены две металлических сетки (диаметр петли 1/4''), расположенные одна от другой на 2 ? аршина. Стенки колодца сделаны из бетона и имеют шлюзы в каждом отсеке для впуска воды. Порог (т. е. нижний край) верхнего шлюза расположен на 3 фута ниже ординара, нижнего — на 5 фут. 8 дюйм. Нижний шлюз обеспечивает доступ воды в колодец даже при самом низком уровне ее (за 50 лет один раз наблюдался уровень воды на 5 фут. 8 дюйм. ниже ординара), так как даже при подобной убыли воды водоприемная магистраль будет еще иметь запас 1 фут. 4 дюйм. воды над своим верхним краем.
 
      Водоприемная магистраль, дойдя до берега, разделяется на так называемой станции 1-го подъема на две трубы — в 14 и 12 дюймов, которые подводят воду к колодцу центральной станции. Вся система водоприемных труб уложена так, что вода по ним может самотеком подходить к центральной станции; но так как количество воды, которое может быть доставлено самотеком, для дневного расхода недостаточно, то на месте разветвления магистрали, на каждой из ее ветвей установлены центробежные насосы, они могут подавать достаточное количество воды даже при наибольшем потреблении ее в городе.
 
      Химический анализ воды после перенесения водоприемника на новое место был произведен в 1909 году и в 1910 году: всего подвергнуто исследованию шесть проб воды, взятой 5 раз из кранов водопровода и один (август) из водоприемника. Одна проба воды (взята в декабре 1909 г.) исследована в Петербурге в лаборатории д-ра Цвета, а пять остальных (взяты в марте, мае, июне, августе и октябре 1910 г.) исследованы нами в лаборатории Колнштадтского морского госпиталя. В нижеследующей таблице приведены результаты химического анализа и для сравнения дан анализ Невской воды, взятой 1) у истока Невы,⁹⁾ 2) в черте города¹⁰⁾ (до «ковша» против Таврического сада) и 3) у бакена Василеостровского водопровода¹¹⁾.
 
      Миллиграммов на 1 литр.

      Проба воды, взятая зимой 1909 г., разнится от всех последующих большим в ней содержанием плотного и минерального остатка, органических веществ и солей аллюминия и железа; эту особенность следует объяснить тем, что проба взята спустя две недели после открытия водоприемника, когда водопроводная сеть могла быть еще загрезнена техническими работами, вследствие чего этот анализ не будет принят во внимание при дальнейшем изложении.
 
      Вода, которую получает Кронштадт, содержит по сравнению с Невской почти в два раза более минерального осадка и в 8 раз более хлористых соединений, что зависит от влияния морской воды; разница в количестве органических соединений и аммиака (см. графу — у бакена Вас. водопр.) ничтожная — только в десятых (для окисления) и сотых (для аммиака) долях миллиграмма; серно-кислых солей в два раза больше, чем в Невской воде. Конечно, пяти анализов недостаточно, чтобы дать сравнительную оценку воды Кронштадта с Невской водой, но все же приведенные данные имеют некоторое указание на преимущество последней перед первой.
 
      Исследуем0 ая нами вода во всехпробах была слегка желтоватого оттенка, немного мутноватой, слабо-щелочной реакции, без постороннего вкуса и запаха. Желтоватая окраска— обусловливается присутствием растворимых в воде гуминовых веществ, которые, по проф. Пржибытеку,¹⁰⁾ сообщают подобную же окраску не только невской воде, но и Ладожской. Слабо-щелочная реакция воды зависит¹²⁾ от содержания в нейнебольших количеств углекислых солей каоия и натрия.
      Окисляемость исследуемой воды только на 0,24 миллигр.ниже таковой же Невской воды, взятой около бакена. высокую степень окисляемости вод Ладожской и Невской Левин⁹⁾ объясняет присутствием органических, главным образом гуминовых, веществ. Это объяснение применимо и по отношению к воде КУронштадта, который получает ту же Невскую воду с добавлением к ней еще морской.
      Минеральный остаток колеблется в пределах 52,1—79,2mlgr. на литр, а в среднем= 62, 2 mlgr. Такое содержание минеральных солей в питьевой водене может служить причиной расстройства пищеварительных органов потому, что человек принимает с водой едва ли более 1.0—2,0 минеральных солей в сутки, между тем как с пищей вводится их ежедневно от 20,0 до 70,0 7).
      Присутствие в исследуемой воде аммиачных соединений вместе с солями азотной кислоты служит показателем¹¹⁾ загрязнения воды. Это явление можно объяснить тем, что дло Кронштадта достигает Невская вода, сильно загрязненная¹⁰⁾ прохождением в черте Петребурга и неуспевающая, как видно из предыдущего сравнения ее с Кронштадтской водой, подвергнуться на своем путисамоочищению. Кроме того, нельзя безусловно отрицать возможности временного загрязнения питьевой воды местными отбросами при юго-восточных ветрах, когда вода фарватера, по которому происходит движение, будет достигать до водоприемника.
      Окиси аллюминия и железа содержится в воде в среднем 0,778 миллигр.; такого количества железа недостаточно, чтобы испортить вкус воды¹¹⁾. На характер солей, обусловливающих жесткость воды, указывают данные анализа: устранимая жесткость = 0,0°, следовательно, известь и магннезия находятся в воде в виде сернокислых соединений.
      Вкусовые качества воды резко ухудшаются при западных ветрах, когда морская вода достигает до водоприемника; сырая вода становится противной для питья, соленый вкус ощущается даже в чае, кофе; это бывает обыкновенно весной и осенью в течение 2—5 дней.
 
      На основании изложенного нужно признать, что вода, которую пьет Кронштадт, не уддовлетворяет многим предъявляемым к питьевым водам требованиям гигиены, согласно которым хорошая вода должна быть: бесцветной, прозрачной, нейтральной реакции, приятного вкуса, свободной от загрязнения, возможно постоянной в химическом составе^11) 12).
 
      Бактериологические исследования для оценки доброкачественности питьевой воды были применены в Кронштадте впервые Филаретовым¹³⁾ в 1895 г.; затем в 1897—1898 г. под руководством главного доктора госпиталя В. И. Исаева и помощника его (бывшего) Либориуса, врачами Агафоновым, Богдановым-Березовским, Лукиным, Макаровым и Озеровым был произведен целый ряд таких исследований¹⁴⁾.
      Позднейшие анализы этого рода имеются за 1904 г. (Голубинов¹⁵⁾), 1905 г. (Мордберг⁵⁾) и 1909 г. (Левин⁸⁾). Нами сделаны бактериологические исследования в течение 1910 г.: 8 исследований в феврале, 10 — в июле, 5 — в ноябре. Вода бралась из водопроводных кранов и засевалась по 0,1 и 0,05 куб. сан. на мясо-пептонжелатин (10%) и агар-агар (1,5%).
 
      Приводим в таблице результаты всех перечисленных бактериологических исследований. В некоторых анализах не указаны авторами пределы колебаний в числе колоний, а даны только средние цифры, которые у нас отмечены знаком ^*.

      Число колоний, как видно из таблицы, за период 1910 г. понизилось; это, вероятно, находится в связи с отдалением водоприемника от военной гавани, вода которой загрязнена стоянкой судов. Для полного же суждения о преимуществе места расположения нового водоприемника требуются еще многочисленные исследования, как химические, так и бактериологические.
      Количество колоний не может служить критерием чистоты воды, потому что «в настоящее время, как химическая, так и бактериологическая количественные нормы утратили свое прежнее догматическое и общее значение». (Хлопин¹¹⁾) «Главное значение имеют не населенность воды бактериями, а их качества» (Arnould¹⁶⁾).
      Мордберг⁵⁾ выделил, как из водопроводной воды Кронштадта, так и из воды залива около всего города (см. ниже) — bacterium coli commune, присутствие которой в воде служит показателем⁵⁾,²⁴⁾) загрязнения ее фикальными массами, и чем подозрительнее вода, тем в меньших ее объемах удается открыть означенную палочку¹¹⁾,⁵⁾. Титр b. coli, определяемой пробой Eijkman’а, был в куб. сант.: для водопроводной воды Кронштадта и воды залива в районе города (от военного угла до коммерческой гавани) — 0,1 куб. сант.; тот же титр для Невы: а) возле Петербурга (напротив каланчи) = 10,0 куб. с.; b) между Дворцовым и Николаевским мостами = 1,0 куб. с.; c) в устье Невы (посредине) = 1,0 куб. с. Таким образом, титр b. coli для воды Кронштадта в 10 раз более, чем для Невской воды. Позднейших исследований в этом направлении не имеется.
 
      По договору 1874 г. количество воды на одного человека в сутки было ограничено 3 ведрами. В 1910 г. ежедневный расход воды, по сведениям конторы водопровода, составлял 800—850 тысяч ведер; принимая численность населения Кронштадта по даннымпереписи того же года в 66 624 человек, видим, что на одного человека в сутки приходится 800 000:66 624=12 ведер в сутки. По Флюгге²⁵⁾, количество воды признается достаточным при 150 литрах=12,1 ведра; по Хлопину²⁶⁾, в городах с населением более 50 000 жителей на каждого человека должно быть не менее 12 ведер в сутки. Среди Европейских городов Марсель занимает первое место по числу ведер воды на жителя — 42 ведра в сутки; в Нью-Йорке — около 30 вед.; в Париже 16—20 вед.¹⁶⁾.
 
      В городах России приходится на человека воды в сутки: .

      Кронштадт по количеству воды на человека стоит выше многих городов и уступает только Петербургу и Варшаве.
 
      По сведениям конторы водопроводного общества, пользуются водопроводом в Кронштадте 430 домов, т. е. около 70% всех домов, находящихся в черте города. На улицах и площадях города имеется 8 водоразборных кранов для общего пользования. Оптовая цена воды — 8 коп. за 100 ведер.
      В Кронштадте по сравнению с другими городами цена за воду очень низкая:

      В городе колодцев не имеется, а большинство осмотренных нами загородных колодцев дают почвенную воду совершенно бурого цветв с громадным содержанием в ней мути. Она служит только для питья животным, а жители загородной части пользуются исключительно водой от водовозов, которые берут ее в городской водоразборной будке. В 80-х годах была сделана попытка получить воду из артезианского колодца; последний был сооружен морским ведомством за городом, в районе артиллерийской лаборатории. Документов об устройстве этого колодца и анализах его воды нигде не сохранилось. Он давно уже стоит заброшенный; только изредка пользуются его водой для поливки огородов. Нами был сделан один анализ воды из этого колодца; приводим полученные данные:
 
      Вода артезианского колодца.
 
      Взята 4 августа 1910 г. t° воздуха=14° R; t° воды=8,5° R.

      Эндемия в Кронштадте брюшного тифа (см. обзор болезней) и отсутствие источников вполне доброкачественной питьевой воды давно уже заставили город и морское ведомство думать о необходимости устройства фильтров при центральном здании водоснабжения. За период 1897—1910 г. над разрешением этого вопроса работали 7 комиссий, и еще весной 1909 г. был окончательно выработан новый проект водоснабжения, основными пунктами которого являлись: во-первых, устройство фильтровальной станции американского типа; во-вторых, отдача концессии водопроводному обществу на 25 лет.
      Комиссия остановилась на фильтрах американской системы потому, что шестилетний опыт эксплуатации фильтров названной системы в Кронштадтском госпитале дал хорошие результаты. Фильтровальная станция предполагается на 750 000 ведер в сутки, что дает на человека 11,1 ведра (принимая численность жителей по переписи 1910 г.) С устройством фильтров плата за 100 ведер воды повышается с 8 коп. до 10,15 коп.
      К сожалению, вопрос о фильтрах остается до сего времени открытым, так как морское ведомство не вполне согласилось с проектом, признавая некоторые пункты его неприемлемыми.
 
      Изложим в основных чертах водоснабжение морского госпиталя в Кронштадте, который имеет три водопроводных сети: одну для обыкновенной городской воды, другую для фильтрованной и третью для опресненной. Суточный расход воды в госпитале равняется в среднем 20—25 тысяч ведер.
      Фильтровальная станция американской системы «Джуэлль» установлена в госпитале в 1903 г. Она состоит¹⁵⁾, ²¹⁾: 1) из 4-х деревянных баков емкостью по 13,5 ведер, 2) двух отстойников — железных цилиндрических баков вместимостью по 1 500 ведер каждый, 3) железного фильтра, 4) поплавка Вестона, регулятора скорости фильтрования, и 5) водоприемника для очищенной воды емкостью в 500 ведер. Из четырех упомянутых деревянных баков два служат для приготовления раствора извести (1/8 %) и два — для раствора сернокислого глинозема (3%); баки установлены выше отстойников, так что растворы извести и глинозема самотеком поступают в отстойники; скорость истечения регулируется кранами. Известковый раствор вводится снизу в водопроводную воду при поступлении ее в первый отстойник в количестве 1 600 куб. сант. в минуту, что увеличивает жесткость на 1° (немецкий); далее вода переходит самотеком во второй отстойник, при поступлении в который к ней прибавляется также снизу раствор глинозема по 250 куб. санет. в минуту. Путем вычисления и опыта найдено, что при введении упомянутых количеств растворов реакция двойного обмена солей кальция с сернокислым глиноземом идет правильно, и в результате получаются обильные хлопья водной окиси аллюминия, которые увеличивают взвешенные в воде частицы и бактерии. Из второго отстойника вода также самотеком поступает на фильтр, содержащий 112 куб. фут тщательно просеянного песка; толщина фильтрующего слоя=28 кв. фут. Пройдя фильтр, вода чрез регулятор Вестона попадает в бассейн, защищенный от загрязнения стеклянным люком, отсюда с помощью электрического насоса она накачивается в водонапорный бак.
      Промывка фильтра обратным током воды при одновременном механическом перемешивании песка производится чрез 7 (летом) —10 часов (зимой), а чистка отстойников 2 раза в месяц. Станция вполне обеспечивает суточное потребление воды, так как пропускная способность ее = 25 000 ведер.
 
      Химические исследования фильтрованной воды за прежние годы были неполны; более подробный анализ этого рода произведен в 1909 году старшим лаборантом Петербургской городской лаборатории Левиным⁸⁾. Приводим результаты анализа.
 
      Миллиграммов на 1 литр.

      Фильтрованная вода становится совершенно прозрачной, почти бесцветной; количество органических веществ умньшается в среднем на 70,5%—74,9%; минеральный остаток в некоторых случаях несколько возрастает; количество сернокислых солей постоянно увеличивается. «Незначительное увеличение в воде сернокислых солей» говорит Левин 15): «сторицей окупается теми качествами, которые фильтрованная вода приобретает после коагуляции. Другое дело, если бы в воде оставался хотя бы даже самый незначительный избыток сернокислого аллюминия, — тогда явилась бы возможность выпадения его из фильтрованной уже воды, что значительно изменило бы физические свойства ее; но, как показали исследования, количество аллюминия в воде не только не возрастает после коагуляции, а даже несколько уменьшается, что говорит за то, что весь прибавленный сернокислый аллюминий разлагается до фильтрации».
      Бактериологические исследования воды, ежегодно производимые в госпитале²²⁾, указывают, что фильтр способен удерживать от 95,6% до 99,5% бактерий, т. е. в среднем 97,5%. По исследованиям Левина⁸⁾ в 1909 г. процент удержанных бактерий в одном случае (18 июля) был равен (в среднем из 6) — 96,9 в другом (16 июля) средний % (из 5 исследов.) задержанных бактерий равнялся только 63,5 (50,8—83,7). Последнее явление нужно объяснить исключительно недосмотром за работой фильтра со стороны обслуживающего персонала, так как за все время существования фильтра ни разу не наблюдалось подобного прорыва в его работе.
 
      Опресненной водой для изготовления пищи, заварки чая и т. д. госпиталь пользуется при сильных западных ветрах, когда городской водопровод снабжает население соленой, противной на вкус водой. Опреснитель по системе Normandy установлен в помещении фильтровальной станции; он дает 400 ведер в сутки. Все оборудование станции с переустройством помещения обошлось в 11 000 руб.
 
      В Кронштадте во время холерной эпидемии 1910 года был применен опыт обеззараживания воды и водопроводной сети по способу проф. Дзжерговского²³⁾. Этот способ основан на выделении из раствора хлорной извести при помощи серной кислоты — хлора, «который в количестве 10 миллиграмм на литр убивает в течение 5—10 минут почти все вегетативные формы микробов, в особенности холерных, обладающих очень малой сопротивляемостью по отношению к обеззараживающим веществам» (Дзжерговский). По истечении срока, необхолдимого для успешного действия хлора, воду нейтрализуют сернисто или серноватисто-кислым натром, которые, окисляясь под влиянием хлора, переводят его в соляную кислоту; последнюю в свою очередь нейтрализуют эквивалентным количеством соды.
      Растворы хлорной извести и серной кислоты вводились в воду на станции первого подъема, т. е. на пути от станции до центрального здания водокачки; нейтрализующие же растворы прибавлялись к воде на центральной станции до поступления воды в нагнетательные насосы.
      Обеззараживание воды продолжалось в течение пяти дней и с бактериологической стороны дало следующие результаты: до начала опыта в питьевой воде постоянно открывались холерные вибрионы, а число колоний в 1 куб. сант. превышало 1 000; с момента обеззараживания вода стала почти стерильной, роста колоний в большинстве случаев не происходило, а maximum роста — 3 колонии в 1 куб. сант.; никаких вибрионов в воде не обнаруживалось. С практической стороны этот опыт не дал наглядных результатов, так как эпидемия уже стихала сама собой., и единичные холерные заболевания наблюдались с большими промежутками (5—10 дней).
      Обеззараживание воды было прекращено по следующим причинам: во-первых, питьевая вода стала приобретать явный запах хлора вследствие наступивших технических погрешностей: деревянные баки, в которых изготовлялись растворы хлорной извести, потекли благодаря разъеданию дерева (дно и стенки во многих местах стали пористыми), растворы уже не могли в достаточной мере отстаиваться и стали поступать в сеть с содержанием взвешенных частиц извести; во-вторых, запас серной кислоты подходил к концу, и ее нельзя было достать даже в Петербурге, где все заранее было скуплено. Этот опыт очистки воды со всеми приспособлениями и материалами стоил городскому управлению более 5 000 руб.