Нет никакого сомнения в том, что в первой половине XVIII века не было ни одного гидротехнического сооружения в Европе, которое могло бы выдержать даже слабое сравнение с знаменитыми кронштадтскими доками, задуманными Петром и законченными в царствование Елизаветы Петровны. Все существовавшие в то время и, сравнительно не значительные, доки в Англии, во Франции и в Голландии действовали исключительно посредством приливов или отливов. И ни один из них не мог сравниться с нашими доками, по громадности их размеров и, в особенности, по гениальности принятого способа к их почти невероятно быстрому осуществлению. Недаром же в описании того времени говорится, что неимоверно бы было слышать, что найдена такая машина или способ, посредством которого огромное количество воды, в 275 000 сороковых бочек, весом в 8 930 597 пудов, могло бы быть вылито из дока в 24 часа времени. Между тем, эта невероятная задача была победоносно решена гением великого основателя русского флота. Он указал вырыть бассейн, вмещающий в себя полтора дока, соединить его канавой и трубами с флютбетом доков и выпускать из них воду в бассейн, с помощью шлюзов. Как мы видели в предыдущих статьях, все его предначертания были поняты и приведены в исполнение. После ввода первого корабля вода была выпущена в бассейн с небольшим в 24 часа. Если бы отливать эту воду машинами, говорится в ррр того времени, то на это потребовалось бы от 2-х до 3-х месяцев, смотря по погоде, и каков будет ветер, который служил тогда рабочей силой. Устройство бассейна, это главнейшее препятствие было устранено, но этим еще не вполне исчерпывался вопрос, оставалось еще одно препятствие, перед которым оказывалась бессильной тогдашняя техника. После выпуска воды из дока в бассейн, надо было очистить сам бассейн, для того, чтобы сделать его снова способным принять воду из дока и осушить его также быстро, как это было сделано в первый раз. Для решения этой второй части задачи, тогдашние технические средства были недостаточны. Вода выливалась из бассейна с помощью ветряных мельниц и конных машин. Работа эта продолжалась, как мы видели выше, от 2-х до 3-х месяцев. В таком положении было дело со дня открытия канала и до 1774 года.
Данные для удовлетворительного разрешения второй части вопроса – об отливании воды из бассейна, уже в то время собирались наукой, но они, вероятно, не были известны ни Петру Великому, ни исполнителю его предначертаний барону Люберасу. Дело в том, что еще в 1705 году, простой слесарь в Девоншире, в Англии, Ньюкомен изобрел так называемую Ньюкоменову или огненную машину. Вероятно, в начале изобретение это было очень несовершенно, не находило себе практического применения, а потому слух о нем не достиг до знаменитого строителя канала Петра Великого, который так и скончался, вполне убежденный, что было бы невероятно слышать, что найдена такая машина или способ, который мог бы вылить из бассейна такое громадное количество воды в небольшой промежуток времени. Между тем, изобретение Нюкомена усовершенствовалось, и стало применяться в больших размерах для отливания воды из каменноугольных копей и в других случаях. Из записки, найденной П. В. Козакевичем видно, что 2-го октября 1774 года, в силу Высочайшего Ее Императорского Величества указа, для слива из состоящего при канале бассейна воды, вместо употребляемых ветряных мельниц, привезены из Шотландии разные чугунные части и прочие вещи, для сооружения огнедействующей машины. Машина эта была выписана из Шотландии, по предложению адмирала Кновлеса, и изготовлялась от коронной компании в Шотландии. Вместе с машиной прибыли в Кронштадт мастер, его помощник и восемь человек мастеровых. Место для постановки огненной большой машины, как ее тогда называли, было избрано против середины северного берега бассейна, где и была выстроена башня, существующая до сих пор. Башня эта, в которую и поставлена была огненная машина, как сказано в записке, найденной П. В. Козакевичем, имеет по наружности 12 сажень и 5 футов длины; 7 сажень и 1 фут ширины и высота ее от дна бассейна с крышей 14 сажень и 5 футов. К постройке башни приступлено было в 1755 году. Это была первая паровая машина в России и одна из первых больших машин в Европе.
Была ли эта машина первоначального изобретения Ньюкомена или она принадлежала к числу машин уже усовершенствованных с 1764 года Ваттом, этого нам неизвестно, но из записки 1806 года видно, что в 1804 году в огненной машине, на место растрескавшихся чугунных котлов, сделаны медные с переплавкой печей и произведены многие при этом исправления. Так, между прочим, на место пришедших в совершенную ветхость ваги делается с лучшей пользой новая вага (вероятно, балансир). В заключение, в записке говорится, что к началу лета 1806 года машина будет приведена в совершенство. В таком виде, т. е. вполне исправная машина эта, могла выливать в минуту 570 кубических футов воды, 34 200 куб. футов воды в часть и 820 800 куб. футов в сутки. При таком расчете машина осушала бассейн, вмещающий полтора канала, в 9 суток, весь канал в 6 суток и одну южную часть канала в 3-е суток.
Огненная машина действовала исправно до конца первой половины текущего столетия. П. П. Свиньин, в своих достопамятностях Петербурга и его окрестностей, довольно подробно описывает ее. Вот, что говорит, он на страницах 126 и 128 своей книги.
«При бассейне устроена паровая машина, которой из канала выливается вода в проводной канал *. Сим способом осушается весь канал в 6 суток (полагая по гидравлическому исчислению, что зачерпывает она в минуту 570 кубических футов или 1 140 ведер), а бассейн, который помещает воды в полтора раза более (т. е. 16 000 кубических сажень, или 140 317 тонн) осушается в 9 суток. Машина сия Болтоновой системы из самых первых его изобретений и выписана из Англии в 1775 году; сила ее полагается в 183 лошади. Первоначально она имела два главных недостатка: долго не нагревала воду, и вага ее слишком была тяжела. В последствии времени отклонены оба сии несовершенства; так что ныне для первого – вместо 10 часов потребно от 1,5 до 2-х, и этого достигли, единственно, приделкой медного дна к котлам.
Приятно и утешительно, говорит П. П. Свиньин далее, для всякого русского узнать, при виде отличного порядка, чистоты и исправности в содержании всех частей машины, что ею управляет ныне его соотечественник, получающий жалованья 120 рублей, между тем, как предшественнику его, англичанину, платило правительство ежегодно 5000 рублей! Впрочем, этому так и должно быть – один служит отечеству по долгу сына, гражданина, а другой получал плату за дарования свои!»
С постановкой огненной машины, грандиозная идея Петра была доведена до конца, и знаменитый канал, носящий его имя, действительно, не имел ничего равного себе, как по отношению к своим гидротехническим приспособлениям, так и по своим размерам. Тот же П. П. Свиньин говорит в другом месте (см. 124 стр. часть IV). «По истине, нельзя без особенного удивления и восторга взирать на сию ужасную бездну, изрытою, так сказать, в сердце самого моря, но столь сухую и гладкую, что Государь Император Александр Павлович, посетил Кронштадт в 1805 году для заложения нового собора, изволил пройти по дну всего канала; а к большему очарованию, в тот же день, после обеденного стола, смотрел как три боевых корабля, с развевающимися флагами и Императорским штандартом, свободно плавали в нем и выводились в гавань. Для наполнения всех доков водой потребно с небольшим 7 часов, и действие это представляет само по себе отлично любопытное зрелище: при поднятии скрытых шлюзов, вода стремится в док с необыкновенной силой, через подземные трубы и падает в канал многочисленными живописными каскадами. Нередко случается, что один южный док наполняется таким образом водой, а другие остаются сухими. Вообще, вода впускается согласно с надобностью работ, освобождая постепенно упоры и подставы, а сего удобства не представляют даже и самые морские приливы и отливы».
Огненная машина действовала превосходно в течении 75 лет. В сороковых годах нынешнего столетия, в юго-восточном углу бассейна, поставлена была новая башня, с новой усовершенствованной машиной системы Ватта и Болтона. Старая огненная машина оставлена была в качестве запасной и окончательно разобрана только в шестидесятых годах. В настоящее время и эта новая машина, проработавшая более 40 лет, заменена в новой башне пульсометрами и перенесена на место старой огненной машины, в старую башню, выстроенную в 1776 году.
На этом, собственно, и можно было бы закончить историю знаменитого канала Петра Великого, но в записке 1806 года, найденной П. В. Козакевичем, мы находим еще многие другие подробности, которые кажутся нам небезынтересными. Вслед за открытием канала, как видно из записки, в 1761-м году утвержден штат для содержания канала и прочих частей его в совершенной исправности казенными мастеровыми и частью вольнонаемными людьми. Этим штатом на содержание канала, вместе с Ораниенбаумским каналом и с жалованием чиновникам и служителям, положено выдавать ежегодно из государственной адмиралтейской коллегии 30 275 рублей 42,5 копейки. В 1802 году, по манифесту о прибавочном жаловании офицерам 4-ой части ежегодно, прибавлено 575 рублей 55 копеек. С тех пор, содержание канала возросло до 30 850 руб. 72,5 копейки и оставалось без изменений до 1806 года. Из этой суммы, сказано в записке, оные каналы (т. е. Петра Великого и Ораниенбаумский), исключая знаменитых потребных издержек, и по ныне содержатся. Суммы эти, как кажется, также как и канал, находились в заведывании адмиралтейств-коллегии и расходовались конторой Кронштадтского порта.
Совместный отпуск сумм на содержание канала Петра Великого и Ораниенбаумского, о котором в двух местах говорится в записке, по-видимому, подтверждают старинную, давно слышанную нами легенду о том, будто бы Ораниенбаумский канал, идущий от моря к дворцу, был выкопан князем Александром Даниловичем Меньшиковым в одну ночь, для чего он перевез в Ораниенбаум всех рабочих, работавших при сооружении канала Петра Великого. Быть может эта легенда несколько преувеличена, но, во всяком случае, факт о совместном отпуске сумм на содержание обоих каналов ясно показывает, что между ними существует какая то связь, и, весьма вероятно, что они были вырыты одновременно и теми же рабочими. Известно, что Александр Данилович Меньшиков нередко смешивал свои собственные интересы с государственными, а Ораниенбаум в те времена принадлежал ему.
Из записки 1806 года видно, что в начале канал Петра Великого в берегах был обложен плитой с такой же забуткой по извести, а стапель или дно канала выложено было деревянной палубой. Длина канала, посредине, от начала голов устья, со шлюзами, южными и восточными доками, недоделанной частью до бассейна, равнялась 920 сажень. Ширина канала по верху была 15 сажень 2 фута, а внизу по стапелю 12 сажень 2 фута. Глубиной канал был от поверхности до дна стапеля 4 сажени 6,5 футов (34,5 фута).
О дальнейших капитальных работах, производившихся в канале со дня его открытия и до 1806 года, мы находим в записке следующие подробности. В 1792 году перед шлюзами поставлен был временный шаддор (бато-порт) для осмотра шлюзовой части и ремонтных исправлений шлюзов и шторцбета, причем замечена была течь, вынудившая сделать подробное исследование всего сооружения. Это исследование показало, что все фундаментальное в тех флюте и шторцбетах укрепление находится в совершенной твердости и при этом ни малейшей сяклости воды не показалось, а была видна местами в сгевах и при вириальных столбах, от пришедшей в рухлость плиты, также в воротах от гнилости квиц и рехгольцев, течь. Это обстоятельство вынудило сгнившую плиту заменить диким камнем, а шлюзные ворота заменить новыми и при пороге же выложить новые брусья. Высочайший указ о производстве всех этих работ дан был 15 октября 1791 года адмиралу Пущину, а в 1792 году приступлено было к работам, при чем стены были исправлены по всему предместью канала в шлюзовой части и в южном доке частью от самого стапеля до поверхности. Это капитальное исправление стен было окончено в 1793 году, тогда же построены были и введены на место трое новых ворот в шлюзовой части.
Еще ранее этого, в 1772 году, по проекту адмирала Кновлеса, в Крест-канале началась постройка в четырех доках гранитных приделок с воротами, при чем флют и шторцбеты в воротах южного дока сделаны были также из гранитного камня. Эта капитальная работа, давшая возможность отделить доки одни от других, была окончена в 1782 году.
Деревянный стапель или дно канала был заменен диким тесаным камнем по Высочайшему указу 1776 года. Работа эта, как видно из записки, продолжалась 16 лет и была окончена в 1792 году. Из записки видно, что в 1779 году в южном доке стапеля из тесаного камня сделано 130 сажень, с 1781-го по 1784-й год камнем выложено в северном доке 29 саженей, с 1783 по 1785 год в западном доке сделано 29,5 саженей каменного дна. В восточном доке в 1787 году сделано 45 саженей каменного дна, а в кресте дно сделано в 1790 году.
Перемычка или поперечный док, отделяющий восточный док от недоделанной части канала, был тщательно осмотрен в 1771 году членами государственной адмиралтейств-коллегии, которые нашли его не вполне прочным и постановили одеть оный док с обеих сторон диким камнем с выпускной трубой из дикого же камня. К производству этой работы приступлено было в 1780 году.
Как адмиралтейств-коллегия заботилась о сохранении канала в исправности видно из того, например, что в 1792 году подробно наследовано было так называемое устье канала, от головы до шлюза. С этой целью у входа в канал поставлен был шаддор и вода из устья канала спущена на 4 фута ниже обычного уровня. При этом оказалось, что плиты одежды стены были повреждены временем только в верхней части, а то, что всегда находилось под водой, оказалось в совершенной твердости. Вместе с этим осмотром было поставлено, на случай осушения всего предместья канала до самого дна, поставить на канале небольшую огнем действующую машину, которая в том же 1792 году сооружена и поставлена на западной стороне канала. – Ныне эта машина разобрана и от нее не осталось даже основания.
Как мы видели выше, до сооружения огненной машины, в 1777 году, вода из бассейна выливалась с помощью ветряных мельниц. Эти ветряные мельницы, помещались в особом здании у восточного берега бассейна. Сами мельницы несколько раз переустанавливались, и водоотливные машины постепенно усовершенствовались в своем устройстве. В 1800 году здание мельниц было разобрано до фундамента, а исподний плитяной фундамент и камбуз остались и вероятно послужили материалом при постройке фундамента новой башни, где помещаются, в настоящее время, пульсометры.
Наконец, из той же записки видно, что в 1754 году, указом Государственной адмиралтейств-коллегии, видно, для прикрытия канала от пожарных и других опасностей, сделать вокруг канала, на означенной от него дистанции, из пиленых брусков решетчатую, легкую стенку и прикрыть пристойной краской. Означенная на столбах стенка тогда же была сделана, и затем, по временам, за ветхостью возобновлялась. Длинной она была кругом 594 сажени, а высотой 9 футов. Чем могла такая стенка спасти док и починивающиеся или строящиеся в нем корабли от пожаров – решить довольно трудно. Ныне этой стенки не существует, и доки вошли в общую каменную ограду так называемого докового адмиралтейства.
Этим заканчиваются сведения о работах по каналу Петра Великого, почерпнутых из записки, найденной покойным П. В. Козакевичем. Затем, если не ошибаемся, таких капитальных работ в канале не производилось до 1858 года. Работы эти начаты были по Высочайше утвержденному 11-го ноября 1857 года проекту и закончены 15 ноября 1859 года. Вот, что говорится об этих работах в отчете управляющего строительным департаментом инженер генерал-майора Роде. «Обтесано и положено на подлив до 900 погонных саженей гранитных массивных ступеней, с забуткой за ними; за верхней ступеней положено до 400 квадратных саженей гранитных площадок; сделаны 4 гранитных лестницы и два спуска, коих камни замечательны своей величиной, так пологая лестница, на высоту 26 футов, сложена только из 12 камней, каждый весом около 425 пудов. В таком камне вырублены 4 ступени и тетива. На протяжении 680 футов были установлены кильблоки с чугунными клиньями, на которые в тот же 1859 году и встали корабли Синоп и Цесаревич. Также совершенно окончены и испытаны замечательные по своим размерам и конструкции вириальных столбов новые железные ворота, стоящие в воде на глубине 24,5 фута и имеющие 70 футовое отверстие. Устроен также паровой кран по американской системе и проч.».
Работы, произведенные в южном доке, значительно улучшили его. Вот что говорится по этому поводу в отчете генерал-майора Роде. «Простор под кораблями, свет, свободный доступ воздуха, быстрый сток дождевой воды в кювет, удобные лестницы и спуски составляют преимущества переделанного южного дока и разительно отличаются от северного, в котором строится теперь фрегат Олег».
Кроме того, в тоже время, для успешной проводки кораблей Синоп и Цесаревич и вообще других судов современной постройки, пришлось разобрать оконечность стены Усть-канала и разложить при устье часть плитяной кладки, флютбета. Как видно из того же отчета строительного департамента, часть этой работы произведена с помощью подводных изрывав, при чем воочию можно было убедиться в солидности работ, произведенных бароном Люберасом и его достойными помощниками. Подробности о разборке стен и два канала можно прочесть в отчете генерал-майора Роде, напечатанном в 4-ом номере «Морского Сборника» за 1860 год, здесь же, прощаясь с каналом Петра Великого, мы скажем, что со дна его поднимали огромные плиты, соединенные толстыми трехрогими железными скобами, залитыми свинцом. Под плитой найдены были ряжи, при чем под одной разобранной частью правой дамбы ряжевых срубов добыто было около 104 кубических саженей, несмотря на то, что значительная часть ряжевых срубов разнесена была водой и потому осталась неизмеренной. Разобранная часть оконечности Усть-канала познакомила наших инженеров с прочностью работ, произведенных строителями знаменитого канала, с краткой историей которого мы старались познакомить наших читателей.
Н. Рыкачев.
Кронштадт,
11-го марта 1885 года.
--------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
* Канал вокруг докового адмиралтейства, о котором мы будем говорить в другом очерке. Прим. авт.
