Г Л А В А   IV

КРОНШТАДТСКИЙ ВОЕННО-МОРСКОЙ ГОСПИТАЛЬ
В ПЕРИОД С МАРТА 1917 г. ПО АПРЕЛЬ 1921 г.

УЧАСТИЕ ГОСПИТАЛЯ В ОКТЯБРЬСКОМ
ВООРУЖЕННОМ ВОССТАНИИ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЕГО
В ПЕРВЫЕ ГОДЫ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ

      Шёл третий год мировой империалистической войны. Военные неудачи на фронтах, резкое ухудшение экономического положения в стране, разгул реакции, предательство и измена в царском дворце и высших военных сферах способствовали созданию среди населения все возрастающего недовольства войной и политикой царского самодержавия. Эти настроения нашли свое отражение и среди военнослужащих армии и военно-морского флота. 25 февраля (10 марта) 1917 г. в Кронштадте стало известно о начале революционных событий в Петрограде. Первые вести о выступлении питерских рабочих всколыхнули матросские массы Кронштадта и в том числе Кронштадтского морского госпиталя. В ночь на 1 марта, после получения воззвания Петроградского Совета и манифеста Центрального Комитета партии большевиков о победе революции 27 февраля (12 марта) 1917 г., на кораблях и в частях Кронштадтской крепости начались собрания и митинги. Большой общегородской митинг рабочих и личного состава кораблей и береговых частей состоялся на Якорной площади. Революционными солдатами и матросами начался разгром полицейских и жандармских участков и расправа с реакционерами. Был убит комендант и градоначальник Кронштадта адмирал Вирен — царский сатрап, известный своим самодурством и жестокостью в обращении с нижними чинами. 1 марта в Кронштадтском госпитале состоялся митинг, на котором присутствовал весь личный состав госпиталя. На митинге был избран госпитальный комитет, который взял в свои руки все функции по управлению госпиталем. Председателем госпитального комитета был избран служащий хозяйственной части А. П. Ернювич, заместителем председателя лекарский помощник А. Г. Назаров, членами: машинный старшина Ягунов, рабочие Калинин, Жильцов и др. Комитет избрал товарищей А. П. Ягунова и А. Г. Назарова делегатами в Совет рабочих, матросских и солдатских депутатов города Кронштадта и объединенный комитет морских команд крепости. Главный доктор Кронштадтского госпиталя — действительный статский советник М. Н. Обезьянинов был смещен с занимаемой должности и на его место по рекомендации госпитального комитета был избран начальник офицерского отделения доктор Александр Дмитриевич Иванов, пользовавшийся большим авторитетом, как среди медицинского персонала госпиталя, так и среди больных. Обладая большими организаторскими способностями, он успешно руководил работой госпиталя в этот ответственный период. Обязанности помощника главного доктора продолжал выполнять доктор медицины А. А. Сухов — талантливый врач-дерматовенеролог, много лет руководивший кожно-венерологическим отделением госпиталя и проделавший большую работу по борьбе с венеризмом на флоте. Был арестован и смещен со своего поста смотритель госпиталя полковник Юркшусов, систематически чинивший издевательства над матросами госпитальной роты. На эту должность был избран А. П. Ершович. Личным составом госпитальной роты был расстрелян фельдфебель Залкин за издевательства над курсантами фельдшерской школы, за созданную им систему выявления революционно-настроенных курсантов и преданию их царской охранке,
      Перед вновь созданным комитетом стояла задача обеспечить полную работоспособность госпиталя и сохранить все его материальные ценности. Контрреволюционеры и часть реакционно-настроенных элементов из числа бывшего руководства госпиталем пытались воспользоваться недостаточной политической зрелостью личного состава, не сумевшего правильно оценить политическую обстановку, и направить его на создание хаоса в госпитале, дезорганизовать его работу, растащить продукты, уничтожить молочный скот и вывести из строя оборудование. Однако коммунисты госпиталя и революционно настроенные моряки, избранные в госпитальный комитет издали приказ о неприкосновенности народного имущества. Этот приказ строжайшим образом выполнялся, и дезорганизовать работу госпиталя и питание больных противникам нового режима не удалось. Из личного состава госпитальной команды был назначен круглосуточный караул для охраны госпиталя. С первых дней революции и все последующее время весь персонал госпиталя проявлял высокую революционную дисциплину и работал с большим революционным подъемом. Медицинское и хозяйственно-техническое обслуживание не нарушалось ни на один день. Даже график плановых операций в первые дни революции совершенно не нарушался. Кроме общегоспитального комитета в медицинских отделениях госпиталя были созданы свои комитеты, куда вошли медицинский персонал отделений и больные. Эти комитеты следили за дисциплиной и порядком в отделениях, за раздачей пищи и за чистотой помещений. В первые дни после революции, были случаи, когда анархически настроенные больные грубо нарушали дисциплину в госпитале — пытались устраивать в отделениях пьянку, игру в карты, самовольно уходили из госпиталя, грубо обращались с медицинским персоналом, требовали от врачей неположенного им освобождения от служебных обязанностей после выписки из госпиталя. Их быстро приводили к порядку сами же больные и члены комитетов медицинских отделений. На заседаниях общегоспитального комитета, как правило, присутствовал главный доктор госпиталя, начальники медицинских отделений и служащие. Главный доктор госпиталя вместе с членами комитета проводил обходы отделений и служб госпиталя, опрашивал претензии и выслушивал предложения больных и служащих. Члены комитета несли постоянные дежурства на камбузе и хлебопекарне. В конце апреля 1917 г. в Кронштадте был организован «Союз фельдшеров и акушерок», членами которого стал весь средний медицинский персонал, работавший в медицинских учреждениях Кронштадта и морского госпиталя. Первым председателем союза был избран фельдшер морского госпиталя А. Г. Назаров. Среди вопросов, которыми занимался союз, были следующие: усовершенствование членов союза по специальности, повышение трудовой дисциплины, организация лечебной работы и ухода за больными. Кроме союза фельдшеров и акушерок в Кронштадте был создан общегородской союз медицинских работников, членами которого стали все служащие госпиталя. В первых числах мая в Петрограде состоялся первый Всероссийский съезд фельдшеров Морского министерства. На съезде присутствовали делегаты от всех флотов. С большим докладом о задачах медицинской службы флота на современном этапе, выступил перед участниками съезда начальник санитарного Управления флота А. Ю. Зуев. Съезд избрал правление союза фельдшеров морского ведомства в составе: председателя — Г. Г. Альвера (Кронштадтский морской госпиталь), секретаря Е. И. Добролюбова, казначея М. А. Филипповского (оба из Петроградского морского госпиталя) и члена правления А. Г. Назарова (Кронштадтский Морской госпиталь). Правление поддерживало постоянный рабочий контакт с главным санитарным управлением, обществом морских врачей, союзом гражданских фельдшеров и акушерок и руководило союзами фельдшеров флотов.
      С первых дней февральской буржуазно-демократической революции морской госпиталь, как и Кронштадт в целом, занял резко отрицательную позицию по отношению к Временному правительству, отказываясь выполнять его приказы и распоряжения.
      Для руководства революционной борьбой балтийских моряков и организации революционных сил на флоте 3(16) марта 1917 г. Петроградский комитет РСДРП (б) направил в Кронштадт наряду с другими видными большевиками коммуниста студента Психоневрологического института С. Г. Рошаля, активного революционера, проделавшего большую работу по подготовке и проведению Октябрьского вооруженного восстания (погиб от рук интервентов на Украине в январе 1918 г.).
      Прибыв в Кронштадт, С. Г. Рошаль вместе с членами бывшей подпольной большевистской организации принял деятельное участие в создании легального Кронштадтского комитета РСДРП (б). В состав комитета был избран кандидатом — врач морского госпиталя В. И. Дешевой. Кронштадтский комитет РСДРП (б) оказал большое революционизирующее влияние не только на моряков Кронштадта, но и на моряков Балтики в целом.
      В острой борьбе с меньшевиками и эсерами в июльские дни 1917 г. тт. С. Г. Рошаль, В. И. Дешевой и другие кронштадтские большевики доказывали необходимость свержения Временного правительства и немедленной передачи всей власти Советам рабочих и солдатских депутатов. Особенно остро разгорелась борьба за власть Советов 3 июля 1917 г., когда в Исполком Кронштадтского Совета прибыла из Петрограда делегация 1-го пулеметного полка, просившая о вооруженной поддержке моряками частей гарнизона и рабочих Петрограда.
      Сообщение ЦК большевиков о том, что на улицы Петрограда уже выступили несколько вооруженных полков, способствовало принятию настоятельного требования Л. А. Бергмана, В. И. Дешевого, С. Г. Рошаля и др. о немедленном вооруженном выступлении отрядов Кронштадта и о поддержке, начавшейся в Петрограде вооруженной демонстрации. Для участия в демонстрации было собрано 10 тысяч человек личного состава кораблей и частей крепости. Врач Кронштадтского морского госпиталя В. И. Дешевой в составе делегации Исполкома Кронштадтского Совета получал боеприпасы из арсенала для вооружения отряда. Им же был сформирован санитарный отряд в количестве 41 человека из курсантов фельдшерской школы и медицинского персонала госпиталя. Отряд был снабжен необходимыми медикаментами, перевязочным материалом и носилками. Руководство санитарным отрядом было возложено на врача В. И. Дешевого.
      5 июля 1917 г. Кронштадтский Совет рабочих и солдатских депутатов на своем заседании заслушал информацию участника июльских событий, члена Кронштадтского комитета РСДРП (б) врача Дешевого об участии в этих событиях отряда кронштадтцев. Он сообщил, что отряд высадился в Петрограде и направился к Таврическому дворцу. У дворца Кшесинской отряд моряков приветствовали В. И. Ленин, Я. М. Свердлов, А. В. Луначарский. На Литейном проспекте демонстранты были обстреляны из пулемета. Среди демонстрантов было 5 убитых и 100 раненых. Личный состав санитарного отряда под пулеметным огнем, пренебрегая опасностью, на месте оказывал первую помощь раненым и эвакуировал их в ближайшие медицинские пункты.
      Кронштадтский военно-морской госпиталь участвовал в обеспечении разгрома Корниловского мятежа. Руководство Кронштадтским Советом рабочих и солдатских депутатов в дни Корниловского мятежа находилось в руках большевиков.
      Руководство военно-техническими вопросами и оперативными действиями моряков Кронштадта против корниловщины возлагалось на военно-техническую комиссию, созданную при Исполнительном комитете Кронштадтского Совета 28 августа 1917 г.4 По приказанию военно-технической комиссии в Кронштадтском морском госпитале был сформирован медицинский отряд в составе двух врачей, трех фельдшеров и семи санитаров для медицинского обеспечения сводного отряда Кронштадтских моряков. В состав медицинского отряда вошли также фельдшеры и санитары кораблей и частей, из личного состава которых формировался сводный отряд. На пассажирских пароходах и баржах отряд прибыл в Петроград и был расквартирован в Новочеркасских казармах на Охте. После подавления мятежа медицинский отряд в полном составе возвратился в Кронштадт.
      После июльских выступлений, разгрома корниловского мятежа и последующих событий в стране назревала революционная ситуация, вооруженное восстание становилось неизбежным. Возникла необходимость собрать революционные силы под руководством Военно-революционного комитета Петроградского Совета для нанесения решающего удара по последней опоре контрреволюции — Зимнему дворцу. За несколько дней до начала Октябрьского вооруженного восстания медицинской секцией Центрофлота было предложено Кронштадтскому и Петроградскому морским госпиталям развернуть дополнительные койки и быть готовыми к массовому приему раненых. В госпитале была усилена дежурная служба, запрещены отпуска сотрудников и было организовано получение дополнительного медицинского имущества — медикаментов и перевязочного материала.
      На заседании Кронштадтского Совета рабочих, матросских и солдатских депутатов и его военно-технической комиссии 24 октября 1917 г. было вынесено постановление об отправке вооруженных отрядов в Петроград. С боевыми кораблями, прибывшими в Петроград для участия в штурме Зимнего дворца из Кронштадта в середине дня 25 октября прибыла и яхта «Зарница» под флагом Красного Креста, имея на своем борту медицинский отряд в количестве 50 человек, сформированный из числа курсантов фельдшерской школы и врачей и сестер Кронштадтского морского госпиталя. Личный состав медицинского отряда оказывал первую помощь раненым и одновременно с оружием в руках, принимал непосредственное участие в боевых действиях во время штурма Зимнего дворца. Личному составу отряда выпала также большая честь участвовать в охране Зимнего дворца в составе красногвардейского караула после его взятия нашими войсками. Руководство работой Кронштадтских медиков в целом, включая и медицинских работников морского госпиталя, во время вооруженного восстания осуществлялось одним из членов военно-технической комиссии Исполкома Кронштадтского Совета — врачом В. И. Дешевым.
      25 октября (7 ноября) 1917 г. вооруженное восстание в Петрограде победило. Государственная власть перешла в руки Советов. Но в первые же дни после победы революции буржуазия делала попытки свергнуть Советскую власть. Керенский, бежавший во время восстания из Петрограда в районы Северного фронта (г. Псков), собрал части 3-го корпуса казаков, «Дикую дивизию», артиллерию, бронепоезд и во главе с генералом Красновым двинул их на Петроград. 28 октября на участке Царское Село, Александровка, Пулково развернулись боевые действия. Одновременно с этим белогвардейский комитет «Спасения родины и революции» поднял мятеж юнкеров в столице. Разгромом контрреволюционных сил Керенского-Краснова руководил лично В. И. Ленин. Медицинская помощь солдатам и матросам кронштадтского сводного отряда была организована медицинскими работниками кораблей и Кронштадтского военно-морского госпиталя и осуществлялась приданными отряду санитарными группами. Часть отряда кронштадтских моряков — 3199 человек, принимавшего участие в Октябрьском вооруженном восстании была направлена в район Пулково и Царское Село против войск Краснова — Керенского. Активное участие в оказании помощи раненым матросам во время боев, принимала сестра милосердия Кронштадтского морского госпиталя М. И. Андреева, в прошлом участница героической обороны Порт-Артура, награжденная Указом Президиума Верховного Совета СССР в 1947 г. орденом Ленина за революционную деятельность и многолетнюю безупречную работу в госпитале.
      В эти полные исторических событий грозные дни больные и медицинский персонал госпиталя с большой тревогой и надеждой ждали вестей из революционной столицы. Штурм и захват Зимнего дворца, арест Временного правительства, разгром революционными войсками мятежей юнкеров и Керенского — Краснова, открытие II-го Всероссийского съезда Советов, выступление вождя революции В. И. Ленина, декреты о земле и мире и создании нового правительства — Совета Народных Комиссаров — все эти известия немедленно доводились до больных и вызывали бурный восторг. Настроение у всех было праздничное, повсюду царил большой трудовой и революционный подъем.

РЕОРГАНИЗАЦИЯ РУКОВОДСТВА ГОСПИТАЛЕМ

      В конце 1917 г. была проведена в жизнь реорганизация санитарной службы флота. Управление врачебно-санитарным делом в морском ведомстве становилось коллегиальным и возлагалось на морские санитарные советы. Должности Главного санитарного инспектора, санитарных инспекторов флотов, портов и их помощников упразднялись. Должности же санитарных инспекторов портов, совмещавшиеся с должностью главного доктора госпиталя, как это имело место и в Кронштадте, сохранялись. Однако создание Главного морского санитарного совета, санитарных советов флотов, местных или районных санитарных советов и госпитальных комитетов, куда избирались представители и от госпитальных профсоюзных корпораций (союзов) врачей, фельдшеров, сестер, фармацевтов и санитаров, давало возможность решать стоявшие перед госпиталем вопросы на широкой демократической основе. В состав Главного морского санитарного совета, согласно положению о нем, входило по три представителя от морских медико-санитарных корпораций (врачей, лекарских помощников, фельдшеров, медсестер, санитаров и др.) и представитель Верховного управления флота и Морского ведомства в качестве комиссара. Такой состав совета позволял всесторонне и квалифицированно подходить к решению различных по содержанию вопросов.
      10 января 1918 г. членом Главного морского санитарного совета был назначен помощник главного доктора Кронштадтского морского госпиталя врач А. Н. Сиротинин, а несколько позже и управляющий аптекой госпиталя провизор Фрузинский. В феврале в совет избирается еще фельдшер госпиталя А. Г. Назаров. 23 января 1918 г. Народным Комиссаром по Морским делам и Комиссаром Управления санитарной части флота было подписано положение об упомянутых выше госпитальных комитетах. В этом положении содержались следующие указания:
      1. При госпиталях, госпитальных судах и самостоятельных отдельных лазаретах учреждаются комитеты, в состав которых входят выборные представители в равном числе от врачей, лекарских помощников, фельдшеров, сестер милосердия, санитаров, служителей и военной команды, обслуживающей госпиталь.
      2. Председателем госпитального комитета (лазаретного) является главный доктор.
      3. Комитет руководствуется в своей деятельности положением о руководстве госпиталя, а также в ведении его находятся вопросы, касающиеся внутренних взаимоотношений между лицами, обслуживающими госпиталь, и все прочие бытовые вопросы, возникающие в жизни госпиталя и его состава.
      4. Постановления госпитального комитета являются обязательными для всех служащих и больных данного госпиталя или лазарета.
      5. Спорные вопросы передаются для разрешения в ближайший Санитарный совет.
      Еще до выхода в свет этого положения в лечебных учреждениях, в частности в Кронштадтском морском госпитале, существовали госпитальные и хозяйственные комитеты. Однако, члены комитетов, не будучи ограничены определенными рамками положения, часто вмешивались не в свои дела, что приводило к дезорганизации работы госпиталя, так как профессиональные союзы медиков, при решении тех или иных вопросов в комитете, часто стояли на позиции защиты личных интересов, пренебрегая интересами государства.
      Администрация отмечала, что решения по некоторым вопросам принимались неправильные, вредящие делу, однако не могла изменить их. Она вынуждена была потом терять драгоценное время на переписку с соответствующими союзами, убеждая их в нецелесообразности принятого ими решения, хотя бы это касалось такого незначительного вопроса, как перевод служащего внутри госпиталя с одного места на другое. Положение о госпитальных комитетах от января 1918 г. прекращало организационную неразбериху в их работе и установило границы, в пределах которых они могли действовать.
      В связи с начавшейся иностранной военной интервенцией и гражданской войной и введением в 1918 г. единоначалия, вопрос о коллективном органе отпал. Руководство госпиталем полностью возлагалось на начальника и комиссара.

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ГОСПИТАЛЯ В ПЕРИОД ИНОСТРАННОЙ ВОЕННОЙ ИНТЕРВЕНЦИИ, ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ И РАЗГРОМА КРОНШТАДТСКОГО МЯТЕЖА

      30 января (12 февраля) 1918 г. был опубликован декрет Совета Народных Комиссаров о роспуске царского флота. Вместе с этим было опубликовано «Положение о службе военных моряков в Социалистическом Рабоче-Крестьянском Красном Флоте»1 на добровольных началах. Для этого 1 марта 1918 г. в Кронштадте создается Военно-морской комитет по приему добровольцев на службу в Балтийский Красный флот,2 медицинское освидетельствование которых возлагалось на Кронштадтский морской госпиталь.3 Эта работа протекала не только в стенах госпиталя, но и в специально созданных комиссиях на кораблях, базировавшихся в Кронштадте. Согласно постановлению Центробалта в состав этих комиссий, наряду с другими лицами, были включены «ординаторы морского госпиталя».

      Штаты госпиталя

      После заключения Брестского мира наметилась тенденция к сокращению флота и морского ведомства. Приказами по флоту и управлению санитарной части был объявлен план сокращения учреждений, подведомственных санитарной части флота, который должен был осуществляться в полном соответствии с сокращением Балтийского флота. Однако, мирный период времени на который были рассчитаны упомянутые выше приказы, фактически не наступил. Несмотря на это, уже в марте 1918 г. штат морского госпиталя был сокращен с 1000 коек до 800, а затем и до 500 коек.
      С 12 марта по 4 апреля 1918г. корабли Балтийского флота, совершив беспримерный в истории военно-морского искусства переход из Гельсингфорса, в количестве 211 единиц прибыли в Кронштадт. В связи с этим объем работы врачебно-санитарной части Кронштадтского порта резко увеличился; обстановка требовала не сокращения лечебных учреждений, подведомственных главному доктору морского госпиталя и санитарному инспектору Кронштадтского порта, а большой подготовительной работы к приему раненых и больных с прибывших кораблей. Однако управление санитарной части флота в объяснительной записке к штатам «Врачебно-санитарных учреждений» от 9 августа 1918г. снова предложило сокращение лечебных учреждений, в том числе и Кронштадтского морского госпиталя. Вместе с тем дальнейшее сокращение морского госпиталя в условиях все большего усиления иностранной интервенции и роста внутренней контрреволюции было невозможно. Учитывая это, местные комитеты Кронштадта, вместе с профессиональными организациями морских врачей и лекарских помощников, установили действительную потребность в лечебно-санитарных учреждениях для удовлетворения нужд флота и выработали штаты, которые после обсуждений были представлены на утверждение. Кронштадтский морской госпиталь предлагалось (9 августа 1918 г.) расширить до 800 коек, вместо 500, предусмотренных приказом по флоту и Морскому ведомству от 6 марта 1918 г. № 188. Из них: 500 коек для обслуживания моряков флота и 300 коек (по просьбе Кронштадтского военно-морского комитета) — для сухопутных частей крепости и гражданского населения, которое и ранее пользовалось морским госпиталем в связи с отсутствием в городе других лечебных учреждений.
      Предлагаемые штаты морского госпиталя, в отличие от действовавших, имели следующие особенности: должность главного доктора госпиталя отделялась от должности санитарного инспектора порта; увеличивалось количество врачебно-санитарных работников. В это время наряду с морским госпиталем, по представлению Морского Генерального штаба, приказом по Флоту и Морскому ведомству был учрежден отдельный Кронштадтский подвижной госпиталь для обеспечения сухопутных войск крепости,
      30 сентября 1918 г. главный доктор А. А. Сухов доносил в Управление санитарной части флота и одновременно обратился в Кронштадский морской комитет с докладом о значительном увеличении числа больных в госпитале в связи с прибытием в Кронштадт мобилизованных моряков. Так, 21 сентября больных было 510 человек, а 30 сентября уже 861 человек. Особенно увеличилось число терапевтических больных, вследствие чего госпиталь срочно развернул дополнительное количество мест в терапевтическом отделении и нанял дополнительный медицинский персонал для их обслуживания. Затем последовало увеличение штата морского госпиталя до 800 коек.
      Усиленная мобилизация, сопровождавшаяся значительным увеличением поступления больных, непрерывное поступление раненых привели к переполнению госпиталя; к тому же многие врачи и другой медицинский персонал работали вне госпиталя на различных участках фронта. Все это заставило главного доктора госпиталя обратиться в Управление санитарной части флота с просьбой об увеличении штата госпиталя еще на 200 коек, но штаты утверждены не были. Однако, значительный и постоянный рост числа больных в госпитале, когда число их доходило до 1000 человек, повторные и настойчивые доклады руководства госпиталем, привели, наконец, к утверждению 24 января 1919 г. дополнительных штатов. Просуществовав всего около двух месяцев, эти штаты вновь были сокращены с 15 марта 1919 г. до 500 коек, «впредь до возникновения действительной потребности».
      Когда начался первый поход Антанты и над Петроградом нависла военная угроза и возможность появления большого количества раненых, управление санитарной части флота поставило вопрос об увеличении числа коек на базе Кронштадтских госпиталей. В ответ на телефонограмму от 15 апреля 1919 г. главный врач Балтийского флота Симанович и комиссар Белан донесли, что Кронштадтский морской госпиталь может быть расширен до 1300 коек, а подвижный госпиталь — по наличию инвентаря до 300 коек.
      В этот период штат морского госпиталя состоял из: главного доктора — А. А. Сухова, помощника санитарного инспектора — И. Юргенсона, помощника главного доктора — А. Сиротинина, консультанта по хирургии — В.Лубо, консультанта по психиатрии — В. Яновского, консультанта по глазным болезням — Е. Жоффрио и прозектора Р. Фишера; старших ординаторов — 9; младших ординаторов — 15, фармацевтов — 13; лекарских помощников — 40; лекарских помощниц — 6; акушерок — 2. Всего в штате было 92 человека медицинского состава.
      В последующем коечная емкость госпиталя менялась несколько раз и к 1921 г. выросла до 1200 коек.
      Еще один вопрос, среди других вопросов о штатах, постоянно привлекал внимание различных инстанций санитарной службы флота. Это — вопрос о разделении должностей инспектора Кронштадтского порта и Главного доктора госпиталя. Соединение этих должностей в одном лице последовало еще в 1833 г. после приказа Управляющего Морским министерством. Сделано это было с целью сокращения расходов Морского ведомства, а ущерб делу нанесло очень большой. Вот почему, начиная с 1918 г. санитарная служба флота боролась за разделение этих должностей. Ставился он и Управлением санитарной части Балтфлота, и представителями Комиссариата финансов, поднимался на совещаниях врачей, рассматривался специально созданной комиссией. Все доказывали, что такое соединение крайне вредит делу, однако ни предложения, ни требования в течение 1918—1920 гг. не получили разрешения. Только после окончания военной интервенции и гражданской войны, когда функции санитарного инспектора порта резко сократились, последовал приказ Реввоенсовета об упразднении инспекции с 15 апреля 1921 г., как самостоятельного учреждения и введении ее в состав Санита-балта (как отделения в Кронштадте).

    Участие госпиталя в медицинском обеспечении
    боевых действий Красной Армии и Красного Флота

      В июне 1918 г. для направления на фронты началось усиленное формирование особых отдельных отрядов моряков с кораблей и частей флота. В каждый отряд включался один врач и лекарский помощник на 500 человек личного состава. Выделялись в эти отряды и врачи Кронштадтского морского госпиталя. Согласно распоряжению санитарного инспектора флота от 7 августа 1918 г., отправка уходивших на фронт врачей и лекарских помощников осуществлялась Петроградской секцией морских врачей и лекарских помощников по заранее утвержденным спискам.
      Приказом по санитарной части Северо-Восточного фронта № 1533 от 15 августа 1918 г. предлагалось всем лечебным учреждениям, в том числе и Кронштадтскому морскому госпиталю, принять за правило ежемесячно производить обмен фронтовых врачей тыловыми за исключением незаменимых специалистов.
      Однако, это требование не всегда выполнялось, т. к. врачи, лекарские помощники и санитары Кронштадтского морского госпиталя, отправленные на сухопутный фронт в сентябре, оставались там до конца 1918 г. и в 1919 г. На 1 января 1919 г. на фронтах находились следующие медицинские работники Кронштадтского морского госпиталя: ординаторы — Н. Т. Степанов, Г. Г. Яуре, старшие лекарские помощники — А. В. Ильин, Н. В. Симанов, И. С. Николаев, А. К. Чирков, Г. К. Кузнецов, В. А. Алексеев, В. К. Корнеев и А. Л. Агафонов; младший лекарский помощник М. Т. Маринин, воспитанники Кронштадтской фельдшерской школы, находившиеся при госпитале, санитары: Н. И. Давыдов, А. А. Леоке, К. А. Полоневич, Н. А. Поршнев, В. Л. Брайко.
      В период героической обороны Петрограда, когда Красная Армия вела тяжелые бои на главных фронтах гражданской войны, Юденичу удалось близко подойти к городу и создать смертельную угрозу колыбели пролетарской революции. На защиту завоеваний Октябрьской социалистической революции по призыву ЦК РКП(6), советского правительства и лично В. И. Ленина поднялись рабочие Петрограда и Кронштадта, 7-я армия, оборонявшая Петроград и Балтийский Военно-морской флот. Боевыми действиями руководил В. И. Ленин.
      Кронштадтский укрепленный район был объявлен на осадном положении.3 7 мая 1919 г. приказом Кронштадтского райкома РКП (б) и Комитета рабочей обороны было мобилизовано все мужское население Кронштадта в возрасте от 18 до 45 лет. В течение нескольких часов был сформирован и выступил на фронт отряд в 1500 человек. Медицинские работники Кронштадтского морского госпиталя принимали участие в боях вместе с этим и другими отрядами Кронштадтских моряков и рабочих. С отрядом были направлены на фронт врачи А. М. Семенов, Цуккерман, фельдшер Кондратенко и группа санитаров.
      В это время, по приказанию Штаба Кронштадтской базы, морским госпиталем был сформирован санитарный отряд в составе лекарских помощников: С. Г. Сукорского, И. Н. Яковлева, Е. Ф. Болозерова, В. М. Матвеева, А. П. Гукова, Я. Т. Вельдмана, Ф. О. Овсюкова и санитара А. В. Крылова. Отряд выбыл из Кронштадта на фронт 24 мая 1919 г. Кроме того в течение 1919 г. были направлены на различные фронты: ординаторы госпиталя Н. М. Лесник и Н. А. Лебедев, лекарский помощник К. И. Рязанов и санитар Н. В. Сидоров.
      В июне 1919 г. белогвардейские войска предприняли новое наступление вдоль финского побережья и подошли к форту «Красная Горка». Комендант форта генерал Неклюдов ночью 13 июня 1919 г. арестовал коммунистов форта и сдал его белым. К мятежному форту присоединились форты «Серая лошадь» и «Обручев». Мятежники послали в Кронштадт ультиматум с требованием сдачи крепости. В ответ на ультиматум кронштадтские моряки вывели на рейд корабли «Андрей Первозванный», «Олег» и «Петропавловск» и открыли огонь по «Красной Горке», вызвав панику на форту. 14 июня 1919 года мятежный форт обстрелял Кронштадт, в результате чего 6 человек было убито, 12 ранено и 1 контужен. Все раненые и больные поступили на излечение в Кронштадтский морской госпиталь. 16 июля отряд кронштадтских моряков, совместно с пехотными частями, поддержанные огнем бронепоезда и боевых кораблей с моря штурмом взяли форт «Красная Горка»; два других мятежных форта сдались без боя.
      На месте боев под «Красной горкой» белыми было уничтожено свыше 200 бойцов Кронштадтского коммунистического отряда. Среди них была найдена зверски замученная сестра милосердия Л. Тоскаева.
      Кронштадтскому морскому госпиталю неоднократно приходилось оказывать помощь пострадавшим при налетах неприятельских самолетов и торпедных катеров. Согласно плану организации медицинской помощи от 15 августа 1919 г. при налетах самолетов на Кронштадт морской госпиталь должен был принимать раненых из пунктов первой помощи пострадавшим, размещенным в различных районах города. На этих пунктах обычно дежурил медицинский персонал госпиталя, снабженный всем необходимым для оказания первой помощи.1 До введения этого плана в действие, оказание медицинской помощи военному и гражданскому населению обеспечивал только морской госпиталь. Для этого он имел специально назначенный дежурный отряд в составе: лекарского помощника, медицинской сестры и санитара. Отряд был снабжен санитарными сумками, санитарным транспортом (каретой скорой помощи, автомобилем) для доставки раненых в госпиталь. В случае необходимости госпиталь имел право требовать свободные автомашины в Кронштадтском порту. Рост числа эпидемических заболеваний, значительный некомплект медицинских работников, направление их на фронт резко затрудняли работу госпиталя. В связи с этим 23 августа 1919 г. было созвано совещание по вопросу организации помощи раненым при налетах самолетов. Совещание, в составе помощника главного врача Балтийского флота Гусарова, главного доктора морского госпиталя А. А. Сухова, заведующего санитарным отделом сухопутных войск крепости Богуславского, приняло решение о разделении территории Кронштадта на три района. Все военные учреждения и гражданское население первого района от Петроградской пристани до проспекта Ленина обслуживал пункт при морском госпитале. Все другие районы обеспечивались санитарным отделом сухопутных войск крепости и врачами дежурных кораблей. Эвакуация раненых со всех районов осуществлялась санитарным транспортом Кронштадтского госпиталя. Согласно решению комиссии, во время налета самолетов противника на Кронштадт в морском госпитале собирались все врачи и прежде всего хирурги, свободные от работы.
      Большая постоянная загрузка морского госпиталя ранеными и больными во многом объяснялась плохо налаженной эвакуацией их в Петроградские госпитали из-за отсутствия подготовленного водного санитарного транспорта. Поэтому начальник Морской Кронштадтской базы 20 мая 1919 г. обратился в Управление госпитальными судами Красного Креста с просьбой выделить плавсредства для эвакуации больных и раненых из Кронштадта в Петроградские госпитали. Были выделены госпитальные суда, пароходы и баржи. Особенно ценным оказался этот транспорт во время наступления Юденича на Петроград, когда железная дорога — Петергоф — Петроград перестала функционировать и эвакуация раненых не могла производиться обычным путем (октябрь 1919 г.), пришлось срочно организовать отправку их водным путем в Кронштадтский морской госпиталь. Благодаря самоотверженному труду врачей, лекарских помощников, медицинских сестер и санитаров, несмотря на перегрузку госпиталя ранеными и инфекционными больными, всем доставленным с фронта раненым была оказана необходимая помощь и они получали надлежащий уход. В это же время на сухопутные фронты было отправлено десять отрядов моряков. С уходившими отрядами Кронштадтский морской госпиталь отправлял санитарные группы. Среди них были лучшие медицинские работники госпиталя, лекарские помощники: С. Г. Су-корский, А. П. Никитин, В. В. Пискунов, Плеханович, Михайлов, сестра милосердия Николаева и другие. Работали также в составе Волжской флотилии медицинские работники морского госпиталя — врач Г. А. Заринский, лекарские помощники Постников и В. Белении. По окончании войны они вернулись в госпиталь.
      Усиленное формирование в 1919 г. морских отрядов для фронта потребовало от морского госпиталя обеспечения их не только медицинскими кадрами, но и соответствующим медико-санитарным имуществом. Поэтому главный доктор госпиталя 13 мая 1919 года доносил в Управление санитарной частью Балтийского флота о том, что в «инструментальной камере» госпиталя имеется всего лишь 8 десантных ранцев и 2 санитарные сумки.2 16 мая 1919 г. он писал в Управление санитарной частью флота следующее: «На случай экстренного снабжения отрядов, могущих быть отправляемыми на фронт мимо Петрограда, прошу Вашего распоряжения о посылке в аптеку вверенного мне госпиталя 5 комплектов санитарного снабжения — медикаментов и перевязочного материала на 500 человек каждый.3 Для этих же целей телеграммой от 28 мая 1919 года санитарный инспектор (он же главный доктор госпиталя) просил срочно отпустить для нужд санитарной инспекции Кронштадтского порта различные предметы медицинского оснащения, а 29 мая и 15 июня 1919 г. были направлены требования на перевязочный материал.

    Деятельность госпиталя в период Кронштадтского мятежа
    (28 февраля — 18 марта 1921 г.)

      1921 г. был годом тяжелых испытаний для всего молодого Советского государства, для Балтийского военно-морского флота. В стране свирепствовала жесточайшая разруха, вызванная иностранной военной интервенцией и гражданской войной. Ведущие отрасли промышленности снизили выпуск продукции. Резко упала продуктивность сельского хозяйства, население голодало. Материальная база флота находилась в положении упадка, судостроительная промышленность не в состоянии была обеспечить ремонт и переоборудование кораблей.
      Давая оценку создавшейся обстановки в стране В. И. Ленин писал: «В 1921 г., после того, как мы преодолели этап гражданской войны, и преодолели победоносно, мы наткнулись на большой, я полагаю на самый большой — внутренний политический кризис Советской России, который привел к недовольству не только значительной части крестьянства, но и рабочих». Выражением этого внутреннего политического кризиса, одним из наиболее ярких проявлений новой тактики классового врага явился Кронштадтский контрреволюционный мятеж. «В Кронштадтском мятеже нашли полное отражение и борьба объединенных сил иностранной и русской контрреволюции против Советской власти, и колебания мелкобуржуазной стихии, и тесная связь антипартийной фракционной деятельности троцкистов и других элементов с деятельностью агентов капиталистических разведок и русской белогвардейщины».
      В Кронштадте контрреволюция нашла наиболее благоприятные условия для организации мятежа. Резко изменился личный состав флота, — старые революционные моряки ушли на фронты гражданской войны. Пришедшее на флот пополнение было преимущественно из крестьян и из морально неустойчивых деклассированных элементов, любителей флотского пайка, людей враждебных Советской власти; были среди них и троцкисты-зиновьевцы. Настроение среди личного состава флота в связи с продовольственными и топливными затруднениями резко ухудшилось, оживились религиозно-националистические организации. Значительно упала дисциплина среди моряков, увеличилось дезертирство. Наблюдалось ослабление партийной организации Кронштадта, вызванное уходом на фронты и направлением на работу в гражданские органы страны значительной части членов партии. Слабость политического отдела, оторванность его от партийных организаций, непринятие мер к своевременному пресечению контрреволюции и изоляции антисоветских элементов — все это способствовало тому, что контрреволюция в Кронштадте 28 февраля 1921 г, начала мятеж.
      3 марта 1921 г. в газете «Известия Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов» было опубликовано правительственное сообщение, подписанное В. И. Лениным, о контрреволюционном мятеже в Кронштадте и Постановление Совета Труда и Обороны с объявлением белогвардейского генерала Козловского и его сподвижников, возглавлявших мятеж, вне закона. Город Петроград и губерния объявлялись на осадном положении, были приняты срочные меры по ликвидации мятежа.
      Мятежники арестовали комиссара госпиталя Рудольфа Дольмана и всех коммунистов. Установили пулеметы на оборонительной казарме. Остальные медицинские работники госпиталя продолжали выполнять свои обязанности по обслуживанию больных и раненых матросов.
      Первая атака частей Красной Армии против мятежников была предпринята с 7 на 8 марта 1921 г. Наступление велось со стороны Сестрорецка отрядом курсантов военных школ и со стороны Ораниенбаума полком особого назначения. Батальон этого полка уже ворвался в Кронштадт, но не получив поддержки, понеся большие потери, вынужден был отступить. В результате боя в морской госпиталь поступила первая партия раненых мятежников в количестве 40 человек.
      Учитывая сложившуюся обстановку, партия большевиков послала на подавление Кронштадтского мятежа более 300 делегатов X съезда РКП (б). Штурм крепости вторично был предпринят в ночь на 17 марта, после длительной артиллерийской подготовки. Атакующие войска тремя группами наступали от Сестрорецка, Лисьего Носа и Ораниенбаума. Утром 17 марта курсанты партийной школы ворвались в Кронштадт, в уличных боях захватили следственную тюрьму и освободили заключенных, одновременно с этим был освобожден и взят под наблюдение делегатами X съезда РКП (б) и морской госпиталь. Руководство госпиталем было возложено на делегата съезда Ивана Васильевича Русакова, члена партии с 1905 г. И. В. Русаков был известен как опытный врач, заслуживший авторитет и исключительную любовь беднейшего населения Ялуторовского района, где он отбывал ссылку за революционную деятельность против царского самодержавия. После февральской революции И. В. Русаков был избран членом Сокольнического райкома РКП (6) в Москве, где принимал активное участие в руководстве вооруженным восстанием своего района, организовал медицинскую помощь раненым красногвардейцам. В 1919 г. он был направлен в качестве уполномоченного инспекции военно-санитарного дела на Южном и Юго-Западном фронтах. Затем он избирается членом Президиума Московского Совета рабочих и красногвардейских депутатов, а партийная организация избирает его делегатом X съезда РКП (б).
      Однако не долго пришлось ему возглавлять Кронштадтский военно-морской госпиталь. В момент обхода госпиталя И. В. Русаков был схвачен мятежниками и расстрелян перед зданием госпиталя. По решению правительства он был похоронен на Красной площади у Кремлевской стены.
      В день ликвидации мятежа была проведена большая работа по сбору раненых, оставшихся на местах боев. Для этого из личного состава госпиталя срочно было сформировано шесть санитарных отрядов. Во главе каждого из них стоял фельдшер. В отряды входили медицинские сестры и санитары. Три санитарных отряда выполняли функцию передовых — оказывали медицинскую помощь раненым и обмороженным бойцам, находившимся в западном, северном и восточном районах города Кронштадта. Три других отряда собирали раненых со всех перевязочных пунктов и с мест сражений и эвакуировали их в морской госпиталь. Однако, эта работа была очень затруднена из-за острого недостатка транспорта, т. к. мятежники угнали из госпиталя 22 лучших лошади, а 16 оставшихся не могли обеспечить потребности госпиталя. В связи с этим сбор раненых (а также и убитых) удалось закончить только через двое суток непрерывной и самоотверженной работы санитарных отрядов. За этот период в госпиталь поступил 831 раненый. Кроме того в морг госпиталя было доставлено около 500 трупов. Это пожалуй единственный в истории случай, когда одновременно в госпитале было собрано такое большое количество раненых и убитых. Все раненые поступали в осадочник госпиталя. После сортировки и санитарной обработки они направлялись в палаты, а после заполнения последних размещались и в коридорах на носилках. Начиная с 18 марта 1921 г. из госпиталя было эвакуировано в лечебные учреждения Петрограда 227 раненых, принимавших участие в разгроме мятежа. На 26 апреля 1921 г. в госпитале оставалось лишь 286 раненых, из них: раненых красноармейцев — 121, матросов — 1 и раненых (мятежников) красноармейцев — 4,6, моряков (мятежников) — 97, гражданского населения — 21 человек.
      Героический труд медицинского персонала морского госпиталя, оставшегося и в дни мятежа преданным Советской власти, был высоко оценен. За активное участие в боях 17 и 18 марта 1921 года по разгрому контрреволюционного мятежа были награждены ценными подарками следующие сотрудники Кронштадтского морского госпиталя: начальник хирургического отделения В. К. Лубо — серебряными часами, политрук Иван Мельников, лекарский помощник П. Кузнецов, медицинская сестра С. Артемьева, санитарка М. Шадрина и санитар П. Егорутин — металлическими часами. Прозектору Д. О. Гурову была объявлена благодарность за «...ревностное несение своих обязанностей, которые были особенно ценны в марте 1921 г., когда требовалась весьма ответственная распорядительность по сортировке и уборке трупов — задача, с которой он справился, умело и быстро». Особенно большая заслуга в оказании помощи раненым принадлежит врачу Владимиру Казимировичу Лубо. Своей замечательной работой и сердечным вниманием он спас от смерти не одну сотню раненых. Сутками не выходя из операционной, без сна и отдыха, выполнял он свой благородный долг хирурга.

    Противоэпидемическая работа госпиталя

      Наряду с большой повседневной работой, проводимой личным составом морского госпиталя по лечению больных и медицинскому обеспечению боевых действий революционных войск, не менее важным фронтом его деятельности являлась борьба с эпидемиями сыпного и возвратного тифов, холеры и других острых инфекционных заболеваний, что значительно усложняло его работу.
      Эпидемия сыпного тифа началась в Петрограде и среди моряков Балтийского флота и города Кронштадта в конце 1918 года. Общее число заболевших сыпным тифом с октября 1918 года по 5 января 1919 года составило всего 65 человек. Эпидемия сыпного тифа в этот период в Кронштадте не получила широкого распространения благодаря мерам, принятым в срочном порядке. 1 декабря 1918 г. Управлением санитарной части флота было собрано совещание по вопросам борьбы с эпидемией. Совещание предложило организовать в Кронштадте изоляционные пункты (дома) с банями и прачечными для одновременного мытья и дезинфекции белья. Эти пункты предназначались для обслуживания военных моряков и красноармейцев гарнизона, прибывавших в Кронштадт с фронта, из отпусков и командировок. Санитарному инспектору Кронштадтского порта предлагалось: дать необходимые указания врачам и лекарским помощникам по борьбе с сыпным тифом; сформировать отдельные дезинфекционные и дезинсекционные отряды; в морском и крепостном госпиталях создать сортировочные отделения и приемные покои, обеспечив их оборудованием и медицинским имуществом.
      19 декабря 1918 г. главному доктору морского госпиталя было приказано срочно изготовить одежду, предохраняющую от заражения сыпным тифом медицинский и санитарный персонал, непосредственно обслуживающий больных,1 ознакомить этот персонал с опасностью заражения и мерами борьбы с ним; трупы умерших от тифа завертывать в ткань, пропитанную дезинфекционным раствором, обратив при этом особое внимание на предупреждение возможного перехода насекомых от умерших на обслуживающий персонал.
      Санитарный инспектор Кронштадтского порта специальным распоряжением от 25 декабря 1918 г. предупреждал части крепости о необходимости дезинфекции постовой одежды (тулупы, шапки, валенки) и увеличения количества мыла, отпускаемого личному составу команд.
      В развитие решений специального совещания по борьбе с сыпным тифов от 17 декабря 1918 г., при Управлении санитарной части Балтийского флота создается специальная комиссия для осуществления мер борьбы с эпидемией сыпного тифа. В состав ее, наряду с главным врачом Балтийского флота Симановичем и санитарным инспектором Петроградского военного порта врачом Смирновым, входили: заведующий бактериологической лабораторией Кронштадтского морского госпиталя доктор Беленовский, представитель от Кронштадтского порта, помощник инспектора по морскому госпиталю врач И. Юргенсон, исполняющий обязанности консультанта по гигиене врач Ф. Ф. Андреев и другие. Еще до создания этой комиссии на судах и в береговых частях и учреждениях были приняты меры по обеспечению дезинфекции белья и одежды и мытья личного состава в бане. Общие помещения и сборные пункты команд были также подвергнуты дезинфекции.
      В Кронштадтском морском госпитале было создано врачебное совещание по борьбе с эпидемией, на первом заседании которого 30 декабря 1918 г. были обсуждены все необходимые мероприятия. Среди них следует отметить такие: усиление санитарно-просветительной работы на судах и в береговых учреждениях; увеличение пропускной способности судовых и береговых бань; снабжение моряков необходимым количеством мыла; усиление надзора за санитарным состоянием судов и казарменных помещений; устройство изоляционно-пропускного пункта в помещении машинной школы в Кронштадте и другие. Выполнение намеченных мер борьбы с эпидемией строго контролировать вышестоящими медицинскими организациями. Так, уже 2 января 1919 года главный санитарный инспектор требовал сообщить, ознакомлен ли персонал госпиталя, ухаживающий за сыпнотифозными больными, с опасностью заразиться, и заготовлена ли для него соответствующая предохраняющая одежда. Он требует от главного доктора госпиталя А. А. Сухова завести пододеяльники в сыпнотифозном отделении.
      24 февраля 1919 г. на совместном заседании президиума комиссаров и ответственных организаторов (секретарей партийных организаций) судов и учреждений Петрограда и Кронштадта и комиссии по борьбе с эпидемией были единогласно приняты меры борьбы с эпидемией и обсуждены условия немедленного проведения их в жизнь. Одновременно было рекомендовано всем советским, партийным и военным организациям оказывать всяческое содействие работникам в осуществлении мер борьбы с эпидемией.
      Ввиду отсутствия специальных денежных средств на борьбу с эпидемией было решено обратиться к комиссару здравоохранения Северных Коммун с просьбой отпустить аванс в размере 100000 рублей с целью: приобретения транспортных средств для доставки заболевших в морской госпиталь; усиления работы созданных при госпитале дезинфекционных отрядов; устройства изоляционно-пропускного пункта и расширения и оборудования заразного отделения в морском госпитале. Деньги были отпущены и срочно израсходованы на указанные цели.
      Несмотря на принятые меры, с конца лета эпидемия вновь усиливается: по данным заведующего отделом здравоохранения Кронштадтского Совета с 1 августа 1919 г. по 20 марта 1920 г. в Кронштадте заболело 1447 человек сыпным и 269 возвратным тифом.
      В связи с большим поступлением сыпнотифозных больных в морской госпиталь в период разгара второй вспышки эпидемии в январе 1920 года были приняты меры к расширению отделения для сыпнотифозных больных и предупреждению внутригоспитальной инфекции. Однако Комиссия Санитафлота, проверяющая работу в морском госпитале 23 января 1920 г., отметила ряд недочетов. После их обсуждения в госпитале, комиссия предложила: изолировать больных сыпным тифом в одном из отсеков госпиталя или в отдельном здании, в частности, в помещении бывшей фельдшерской школы; организовать должное лечение инфекционных больных; увеличить пропускную способность имеющихся пропускных пунктов; завести журнал учета больных, прошедших обработку на пункте; производить более тщательно дезинфекцию вещей больных и хранить их изолированно от вещей соматических больных, расширив для этого амуничник; установить тесный контакт с строевыми частями Кронштадтской базы, Штабом крепости, Исполкомом Кронштадтского Совета и местным отделом здравоохранения и оказывать им содействие в борьбе с эпидемией. Вместе с тем, комиссией по борьбе с эпидемией, избранной на собрании медицинских работников госпиталя, предлагалось все силы направить на борьбу с эпидемией сыпного тифа. Ответственность за проведение указанных выше мер возлагалась на главного доктора и комиссара.
      Большую роль в появлении всех недочетов, отмеченных комиссией Санитафлота, сыграло не только большое поступление сыпнотифозных больных в период второй вспышки эпидемии, но, прежде всего, значительный некомплект медицинского персонала, особенно среднего и младшего. Необходимо отметить, что в борьбе с эпидемией медицинские работники всегда ощущали поддержку командного состава, партийных работников и широких масс военнослужащих.
      В разгар проведения профилактических мероприятий против острых инфекционных заболеваний летом 1920 г. в приказе Реввоенсовета Республики и Наркомздрава от 19 мая 1920 г. за № 851 говорилось о борьбе с тифозными эпидемиями: «Прямая и безусловная обязанность всякого командира, какое бы служебное положение он не занимал, всякого партийного работника в армии, всякого красноармейца внимательно и чутко прислушиваться к тем указаниям, которые даются руководящими военно-санитарными органами, и оказывать полное содействие медперсоналу в его работе по охране народного здоровья...» Большой некомплект медицинских работников в Кронштадтском морском госпитале (командировки на фронт, заболевания) значительно затрудняли уход за больными и их лечение. Поэтому комиссия по борьбе с эпидемией вынесла решение, запрещавшее отпуска врачам. Кроме того все врачи Кронштадтской базы и сухопутных частей, занимавшие только одну должность, привлекались по утрам для обслуживания инфекционных больных морского госпиталя, а наиболее опытные лекарские помощники направлялись для обслуживания сыпнотифозных больных в гор. Кронштадте.
      Принимая во внимание напряженную работу медицинского персонала и опасность заражения, 14 февраля 1920г. было решено всем медицинским работникам, обслуживающим сыпнотифозных больных, выдавать дополнительный паек, который состоял из: одного фунта масла, четырех фунтов мяса, пяти фунтов белой муки, одного фунта сахару, по 0,5 фунта кофе и цикория в месяц.
      Основная тяжесть борьбы с эпидемией сыпного тифа легла на медицинских работников морского госпиталя, которые проявляли чудеса героизма на своих рабочих местах. Даже врачи других специальностей переключались на лечение инфекционных больных. Число медицинских работников морского госпиталя, обслуживающих сыпнотифозных больных, постоянно росло. На этой тяжелой и опасной работе трудились: 14 врачей (А. Иванов, Н. М. Лесник, Ромашева, А. А. Вержбицкая, И. А. Цукерман, Ершова, Н. Чернышева, В. К. Лубо, Семенова-Рожкова, Аристов, Морев, Поспелов, А. А. Сухов, Майкапар); 34 лекарских помощника, 14 сестер милосердия, 46 сиделок, 21 уборщица, 2 ваннщицы, 2 материальщицы.4
      Борьба с эпидемией в Кронштадте в период второй вспышки (декабрь 1919 г. — май 1920 г.) носила более организованный, планомерный характер, чем в первой вспышке (октябрь 1918 г. — май 1919 г.), так как к этому времени был приобретен большой опыт и создана нужная организация.
      
      Таблица 4
      
      Поступление сыпнотифозных больных
      

Год Месяц Поступило всего больных Из них умерло В т. ч. поступило больных в/служащих Из них умерло    1918       Ноябрь 21 1 17 —    Декабрь — — — —    1919    Январь 107 49 8 —    Февраль 106 20 40 3    Март 240 24 47 8    Апрель 255 19 57 3    Май 214 15 47 4    Июнь 86 16 17 3    Июль 15 1 4 1    Август 18 — 7 —    Сентябрь 15 — 4 —    Октябрь 39 1 19 —    Ноябрь 75 5 3 31    Декабрь — — — —    1920    Январь 105 8 8 1    Февраль 230 6 49 —    Март 147 14 46 4    Апрель 215 15 50 4    Май 195 21 41 3    Июнь 49 13 10 3    Июль — — — —    Август 6 — 7 —    Сентябрь 4 — 6 —    Октябрь 17 1 9 5    Ноябрь 35 3 30 3    Декабрь 79 4 45 5    Всего 2336 226 571 50

      
      В 1920 г. в Ораниенбауме уже был открыт и работал санитарно-пропускной пункт, где подвергались санитарной обработке не только военнослужащие, прибывающие в Кронштадт, но и гражданское население, возвращающееся из эвакуации (свыше 14000 человек). Были приведены в порядок и работали бани береговых учреждений Кронштадта и военных кораблей. Врачи госпиталя проводили большое число лекций и бесед по вопросам санитарного просвещения среди моряков Кронштадтских частей и учреждений. В результате принятых мер, эпидемия сыпного тифа в Кронштадте не приняла особенно широких размеров. Это видно из таблицы 4.
      Согласно этой же таблице число больных гражданского населения г. Кронштадта более, чем в 3 раза превышало число больных военнослужащих.
      Большой заслугой врачей морского госпиталя в деле своевременной изоляции подозрительных лихорадящих больных явилось обязательное проведение последним реакций Вейль-Феликса; медицинским работникам госпиталя проводилась профилактическая прививка по способу Хамду-паши.
      Несмотря на проведенные меры профилактики, заболеваемость сыпным тифом среди медицинских работников госпиталя все же была значительной. Переболели сыпным тифом: старший ординатор А. А. Вержбицкая, младшие ординаторы: Н. М. Колокин, Н. М. Лесник, лекарские помощники: Н. Н. Екимов, Н. М. Кошелева, заведующий канцелярией санитарной инспекции порта М. Ф. Иванов, сестры милосердия госпиталя: М. Ф. Роговская, Н. В. Кирсанова, Н. В. Бриллиантова, Е. В. Погодина, О. В. Федорова, К. К. Корнеева, М. М. Васильева, М. А. Коммель, М. И. Лопаткина, А. Н. Дембовская, А. П. Горельченок, Е. Г. Земборовская, В. К. Савельева, А. Н. Поселенцева-Баранова и др.
      Умерли от сыпного тифа: врач А. Я. Юргенсон, лекарские помощники С. Г. Кокорин и 3. В. Чинин; медицинские сестры М. Я. Удберг, И. Т. Ширяева, Е. С. Чурина, А. И. Игнатьева; санитар А. Ф. Поплавский. Они честно и самоотверженно выполняли свой долг по обслуживанию лечившихся в морском госпитале больных сыпным тифом. Это были те медицинские работники, о которых В. И. Ленин, выступая на 7-м Всероссийском съезде Советов 5 декабря 1920 г., говорил «...они видят, что народ борется за свое существование, видят, что он хочет решить своей борьбой основной вопрос спасения всякой культуры, и эти врачи вкладывают в это тяжелое и трудное дело не меньше самопожертвования, чем любой военный специалист».
      Борьба с эпидемией сыпного тифа значительно осложнилась возникновением не менее грозной эпидемии — холеры. Она началась в Кронштадте в первых числах июля 1918 г., спустя две недели после возникновения ее в Петрограде. Первый больной холерой поступил в морской госпиталь 8 июля 1918 г.
      С появлением холеры в Петрограде был срочно создан в Кронштадте коллективный орган по руководству борьбой с надвигающейся эпидемией. Врачебное совещание, созванное при Кронштадтском Военно-Морском комитете по предложению помощника главного доктора госпиталя А. Сиротинина, обратилось в Военно-революционный комитет гор. Кронштадта с ходатайством о создании Центральной санитарной комиссии по борьбе с холерой. Постановлением Военно-революционного комитета от 16 июля 1918 г. такая комиссия была учреждена, решения ее были обязательны для нижестоящих организаций и подлежали безусловному исполнению. Комиссия находилась при врачебно-санитарном отделе Кронштадтского Совета. В ее состав вошли: председатель — заведующий врачебно-санитарным отделом Совета Михайлов, товарищи председателя — главный доктор госпиталя и санитарный инспектор порта А. Сухов, помощник главного доктора и представитель союза Кронштадтских врачей А. Сиротинин, секретарь — представитель врачебно-санитарного отдела Якобсон, члены: — от Военно-морского комитета Богданов, от продовольственного отдела Литорин, от санитарно-технического отдела — Голодов, от квартирно-ремонтного отдела — Григорьев, врач крепости Лангенбахер, врач порта Филиппченко, врачи санитарного надзора — Гуров и Погодицкий, врачи госпиталя — Михельсон, Клюшина, Ромашева, Юргенсон, управляющий аптекой госпиталя — Фрузинский. На первом заседании комиссии были распределены обязанности и выработан план работы. По предложению доктора А. Сиротинина, в комиссии было создано 5 отделов, заведывание которыми было поручено ее членам.
      1-й отдел — санитарного надзора возглавлял доктор Гуров.
      2-й отдел — противоэпидемический и лечебный возглавлял помощник главного доктора госпиталя А. Сиротинин.
      3-й отдел — дезинфекционный возглавлял врач госпиталя Юргенсон.
      4-й отдел — транспортный возглавлял Голодов.
      5-й отдел — финансовый возглавлял управляющий аптекой госпиталя Фрузинский.
      Таким образом, тремя из пяти отделов комиссии руководили врачи морского госпиталя. Комиссия разработала смету расходов на 3 месяца и постановила немедленно обратиться в Комиссариат здравоохранения Северной коммуны с просьбой об ассигновании необходимых средств. Одновременно было принято постановление о снабжении населения города кипяченой водой, о контроле за продажей овощей, фруктов и зелени, о способах доставки хлеба из пекарен в магазины и т. д. Уже на второй день своего существования Центральная комиссия опубликовала постановление о порядке санитарного надзора в Кронштадте, о выявлении и госпитализации холерных больных. Комиссия уделила большое внимание санитарно-просветительной работе, организации противохолерных прививок, исследованию водопроводной воды и очистке ее. В целях ознакомления населения с мерами личной профилактики распространялись листовки, в городе на видных местах расклеивались плакаты, писались воззвания. Санитарными врачами, в подведомственных им участках г. Кронштадта, и врачами госпиталя читались лекции, проводились беседы. Комиссией были предприняты решительные меры по проведению обязательных предохранительных прививок. Для этого госпиталем было создано 2 прививочных пункта в городе и один в порту. Судовым командам делались прививки на судах. Несмотря на большую разъяснительную работу, население к прививкам относилось более, чем равнодушно и количество их было ничтожным. Это объяснялось все же недостаточной популяризацией среди населения этого столь важного мероприятия.
      20 июля 1918 года в морском госпитале был создан центральный пункт (эпидбюро), который получал информацию о заболеваниях со всех участков города. Он работал круглосуточно. Полученные им сведения о появлении заболевшего немедленно передавались по телефону в приемный покой морского госпиталя для высылки санитарного транспорта и госпитализации заболевшего. Одновременно адрес заболевшего сообщался в дезинфекционный отдел комиссии. В целях повышения эффективности санитарного надзора город, согласно плану комиссии, был разделен на 5 участков, к каждому из которых был прикреплен врач. По первому требованию эпидбюро врач участка посещал больных и предпринимал меры для отправки их в морской госпиталь.
      Для госпитализации заболевших б морском госпитале был организован стационар на 173 койки. 10 июля был подготовлен для приема больных 1-й барак госпиталя, рассчитанный на 27 коек и 20 июля — 4-й барак — на 46 коек. 30 июля в здании госпиталя было открыто отделение для выздоравливающих от холеры больных на 100 коек. К счастью эпидемия не достигла больших размеров, и отделение для выздоравливающих полностью не заполнялось. Количество больных в нем не превышало 60, а с 1 сентября 1918 г. оно было закрыто. 15 сентября закрылся также и 4-й барак. Первый барак еще длительное время сохранялся в полной готовности на случай появления больных.
      Обслуживание холерных больных в госпитале осуществляло 5 врачей, 4 лекарских помощника, 19 сестер милосердия, 19 опытных служителей, 3 материальщицы и 12 уборщиков. По мере уменьшения количества больных, часть медицинского персонала постепенно увольнялась. Весь медицинский персонал, работавший с холерными больными, получал 50% надбавку к основному окладу содержания.
      Врачебные обходы холерных больных в госпитале проводились 2 раза в день — утром и вечером; экстренную помощь выполняли дежурные врачи госпиталя. Однако, последние не всегда успевали оказывать ее, особенно при поступлении больных, поэтому в августе, согласно постановлению комиссии, были учреждены специальные дежурства врачей и лекарских помощников по холерным баракам. Это обеспечивало немедленную подачу медицинской помощи больным в любое время суток.
      Большую работу осуществляла лаборатория госпиталя. Согласно первоначально намеченному плану, предполагалось пригласить бактериолога специально для проведения исследований холерных больных, однако сделать это не удалось, поэтому вся работа легла на госпитального лаборанта, который одновременно выполнял и другие госпитальные исследования. В разгар эпидемии ему приходилось работать сверхурочно, т. к. исследования больных делались не только в диагностических целях при поступлении в госпиталь, но и с целью контроля перед выпиской при получении двух отрицательных результатов исследования кала. Всего за период эпидемии было сделано 345 анализов. В типичных случаях холеры довольствовались исследованием мазка, в менее типичных — делались посевы на пептон, а иногда приходилось прибегать и к реакции агглютинации.
      В период эпидемии холеры значительно возрос объем работы патологоанатомического отделения госпиталя. Пришлось срочно нанять на средства комиссии дополнительно еще одного служителя. В отделении производилось обязательное вскрытие всех трупов, у которых диагноз по каким-либо причинам не был установлен. Исключение составляли лишь те умершие, у которых еще при болезни был установлен бактериологический диагноз. Анализ материалов патологоанатомических исследований трупов не давал ничего нового. Наблюдалась обычная патологоанатомическая картина, характерная для холеры.
      Огромную работу в связи с холерой проводило дезинфекционное отделение. Наряду с дезинфекцией квартир и других помещений, оно осуществляло и дезинфекцию белья и одежды больных отделения.
      Для дезинфекции помещений, по предложению врача госпиталя Юргенсона, ведавшего этой работой, было создано 2 дезинфекционных отряда, состоявших из инструктора и 3 дезинфекторов. Необходимые материалы и инструменты для работы отрядов частью были приобретены на средства комиссии, частью получены в госпитале. Оба отряда располагались в помещении бывшей фельдшерской школы морского госпиталя, где имелась комната для приготовления дезрастворов и ванна для обработки дезинфекторов после работы. Питание для личного состава дезинфекционных отрядов было организовано здесь же в столовой. Дезинфекционные отряды ежедневно получали из эпидбюро списки адресов заболевших и на нанятом для этой цели автомобиле выезжали для производства дезинфекции. За время с 20 июля по 30 сентября было произведено 340 дезинфекций помещений и квартир, что в среднем составляло 4 дезинфекции в день. В разгар эпидемии количество их доходило до 20 в день. Дезинфекция производилась чаще «мокрым способом» —5% раствором карболовой кислоты, мылонафтом и раствором сулемы. Отхожие места и выгребные ямы дезинфицировались неочищенной карболовой кислотой.
      В связи с резким спадом холерной эпидемии 15 сентября один из дезинфекционных отрядов был расформирован, 30 сентября вместе с другими отделами комиссии был ликвидирован дезинфекционный отдел и второй отряд.
      Транспорт для перевозки холерных больных был нанят на средства комиссии. Санитарный автомобиль постоянно дежурил у приемного покоя морского госпиталя, и по первому требованию эпидемического бюро, доставлял больных в холерный барак госпиталя. В период массового поступления больных дополнительно выделялась карета скорой помощи. Однако, пользование автомобильным транспортом обходилось комиссии слишком дорого, поэтому в конце эпидемии, пришлось от него отказаться и пользоваться лишь гужевым транспортом. В начале эпидемии для поездок начальников отделов комиссии был нанят еще и легковой автомобиль, но и от него пришлось отказаться, тем более что к этому времени вся организация борьбы с эпидемией уже наладилась и острая необходимость пользования им миновала. Кроме того, из двух грузовиков, нанятых для перевозки дезинфекционных отрядов к месту работы и доставки умерших на кладбище, был оставлен один, а в конце эпидемии и он был заменен гужевым транспортом.
      Всего за период эпидемии, т. е. с 8 июля до 1 октября 1918 года в госпиталь поступило 444 человека подозрительных на заболевание холерой, из них 50 оказалось не холерными больными. Кроме того, из квартир в морг морского госпиталя было доставлено 16 трупов. Следовательно, в госпитале лечилось 394 больных холерой. Это число несколько ниже действительного, ибо некоторые больные оставались лечиться на квартирах, иногда даже не обращались к врачу и поэтому оказались не учтенными.
      Начавшись 8 июля, эпидемия начала быстро разрастаться и достигла к 23 июля своего максимума — 17 поступлений холерных больных в сутки. В конце июля она стала затихать, но в начале августа последовала новая вспышка, во время которой поступало в госпиталь до 19 больных, затем шло довольно быстрое падение эпидемии и ее окончание.
      Из 394 больных умерло 174 человека, что составило 44%. Большой процент смертности объясняется, в основном, пониженной сопротивляемостью населения, вызванной продолжительным недоеданием и истощением. Больные холерой поступали в госпиталь из различных районов города. Нередко наблюдались многочисленные заболевания в одной и той же квартире, что характерно для контактных эпидемий.
      Из 394 заболевших холерой было 210 женщин (53,3%), из них умерло — 46,6%; мужчин было 184 (46,7%), из них умерло 40,3%.
      Распределение больных холерой по возрасту и исходам болезней представлено в таблице 5. Из таблицы видно, что наименьшая смертность была в возрасте от 15 до 20 лет и наибольшая (100%) от 70 до 75 лет.
      В конце сентября 1918 г. вновь появилось несколько случаев заболеваний холерой, и в морском госпитале был открыт специально для больных холерой барак и выделен отдельный медицинский персонал. Так как в последнем ощущался острый недостаток, руководство госпиталя, с разрешения главного санитарного инспектора флота, наняло на работу 20 человек сверх штата, которые оплачивались из особых сумм, предназначенных для борьбы с холерой.
      
      Таблица 5
      
      Распределение больных по возрасту и исходам
      

Возраст Всего Выздоровело Умерло % смерти    До 5 лет 5 2 3 60    От 5 до 10 лет 27 17 10 37     " 10   " 15   " 16 10 6 37,5     " 15   " 20   " 33 29 4 12,1     " 20   " 25   " 39 30 9 23     " 25   " 30   " 35 27 8 22,8     " 30   " 35   " 24 17 7 29,1     " 35   " 40   " 39 23 16 41     " 40   " 45   " 34 13 21 61,7     " 45   " 50   " 32 19 13 40,6     " 50   " 55   " 28 12 16 57,1     " 55   " 60   " 30 8 22 73,3     " 60   " 65   " 24 8 16 58,9     " 65   " 70   " 6 1 5 83,3     " 70   " 75   " 13 0 13 100     " 75   " 80   " 9 4 5 55    Итого 394 220 174 44

      
      За время своего существования комиссия провела двенадцать заседаний. На последнем заседании, состоявшемся 26 сентября 1918 г., она вынесла решение о том, чтобы, в связи с отсутствием в течение семи дней заболеваний холерой в городе, с 1 октября комиссию распустить и закрыть все ее учреждения. В случае дальнейшего поступления больных, обеспечение их возлагается на морской госпиталь, а дезинфекция помещений — на городских дезинфекторов. 2
      6 июля 1919 г. в Кронштадте вновь появились случаи заболевания холерой. До 31 августа в морской госпиталь поступил 21 больной, из них: 14 человек гражданского населения и 7 человек военнослужащих. Умерло 4 человека, из них — 1 военнослужащий. В конце сентября 1919 г. в госпиталь поступило еще 3 больных холерой из местного населения, все они выздоровели, и на этом эпидемия прекратилась.
      В период борьбы с эпидемией тифов, холеры, дизентерии, натуральной оспы и других инфекционных заболеваний, обеспечение больных и особенно личного состава воинских частей и учреждений чистым нательным и постельным бельем составляло проблему. Поэтому стирка белья, организованная морским госпиталем, сыграла большую роль в борьбе с эпидемиями. Госпиталь обеспечивал стирку белья и его дезинфекцию не только для лечившихся больных, количество которых постоянно превышало 800—1000 человек, но и для воинских частей, кораблей, лазаретов и т. д. Это требовало не только большого количества рабочей силы и топлива, но и, прежде всего, своевременного обеспечения прачечной моющими средствами в связи с резким недостатком их на рынке. Не случайно поэтому, Главный санитарный инспектор флота 26 мая 1919 г. писал в Центральное управление морских кооперативов следующее: «Ввиду отказа хим. секции Петроградского совета народного хозяйства в отпуске для нужд Кронштадтского морского госпиталя мыла и принимая во внимание настоящую эпидемию сыпного тифа, Санитафлот просит распоряжения управления об отпуске названному госпиталю 150 пудов зеленого мыла и 150 пудов олеинового мыла, а за неимением указанных сортов какого либо другого, годного для стирки белья.» 27 мая 1919 г. центральное управление морских кооперативов отпустило лишь 60 пудов простого мыла, вместо просимых 300.
      Все изложенное выше позволяет заключить об искренней преданности медицинских работников морского госпиталя порученному делу, о высоком понимании ими своего гражданского долга. Каждый работал за двоих и даже за троих, не выходя из госпиталя по двое-трое суток. Некоторые заражались от своих же больных и лежали в палате, зачастую вместе с теми, за которыми недавно ухаживали.

    Партийно-политическая работа в госпитале

      Партийная организация Кронштадтского морского госпиталя была окончательно сформирована летом 1920 года. До 1920 г. все члены партии морского госпиталя входили в партийную организацию Кронштадтской крепости, созданную в 1917 г. В госпитале было всего 9 членов партии и 1 кандидат (на коллектив в 294 человека). По социальному положению личный состав госпиталя состоял из: рабочих — 10%, крестьян —35% и выходцев из других сословий — чиновников, мещан, интеллигенции и других—55%. Из 18 человек врачей, работающих в госпитале, только один — помощник главного доктора хирург Беспалов был членом партии. Он проделал большую работу по сплочению рядов партийной организации и по пропаганде политических знаний среди сотрудников.
      Политический аппарат морского госпиталя состоял из комиссара, его заместителя, секретаря и трех политруков. Комиссару госпиталя подчинялись также начальники клуба и библиотеки.
      В эти годы как внешнее, так и внутреннее положение Советского государства было чрезвычайно тяжелым. Народное хозяйство было разорено войной. Нехватало хлеба и других самых необходимых продуктов питания, одежды, обуви, жилищ. Заработная плата сотрудникам выдавалась нерегулярно, к тому же из нее делались большие отчисления в фонд помощи голодающим, инвалидам войны, безработным, беспризорным детям, на содержание детских яслей, домов, школ и пр. Все это неблагоприятно сказывалось на настроении некоторой части сотрудников госпиталя, особенно выходцев из крестьян и мелких мещан, которые в ряде случаев проявляли антиреволюционные настроения. В таких условиях работать партийной организации было нелегко. Политическое воспитание личного состава, разъяснение им политики партии и правительства, борьба с различными настроениями, вовлечение в общественную деятельность и ряд других вопросов составляли содержание работы партийной организации госпиталя.
      Развертывание полноценной политической работы тормозилось отсутствием нужного количества политически грамотных членов партии, основная масса которых имела довольно низкую общеобразовательную и политическую подготовку. В связи с этим, комиссар госпиталя тов. Р. Дольман 6 декабря 1920 г. обратился с просьбой к комиссару Санитбалта тов. Крючкову с просьбой о назначении в госпиталь политруков для усиления пропагандистской работы. Эта просьба вскоре была удовлетворена. В госпиталь были назначены 3 политрука — Миликадзе, Кузнецов и Гордеев, но политикопросветительная работа и после их прибытия не улучшилась, так как все они оказались малограмотными и не могли заинтересовать аудиторию.
      На заседании партийного бюро 30 ноября 1920 г., по предложению ответственного организатора (парторга) Кузьминых, было решено проведение политчаса среди больных поручать политически грамотным больным или беспартийным сотрудникам отделений.
      В госпитале ощущался острый недостаток политической литературы, в первую очередь газет и журналов, так как средства для их приобретения не всегда имелись. Для выписки их привлекались средства сотрудников, вырученные деньги от платных спектаклей, лотерей и т. д. Госпиталь выписывал следующие газеты: «Петроградская правда», «Красная газета», «Московская правда», «Красный Балтийский флот», «Красный Кронштадт». Для повышения политического образования членов партии, на собраниях делались доклады о текущем моменте, о внешней и внутренней политике, о ходе борьбы с контрреволюцией, разоблачалась преступная деятельность меньшевиков и эсеров. Члены партии изучали азбуку коммунизма, решения партийных съездов и конференций.
      Под руководством партийной организации в госпитале были созданы организация РКСМ, отряд юных пионеров, кружки ликвидации безграмотности, организация женщин и кружки художественной самодеятельности, в которые вовлекались все сотрудники госпиталя и члены их семей. Партийная организация утверждала повестки дня для общих собраний рабочих и служащих госпиталя и принимала в них активное участие.
      В результате большой работы, проводимой малочисленным составом партийной организации, члены партии оказывались постоянно загруженными, из-за чего качество их работы страдало. Этим вероятно объяснялась частая смена оторгов. Например, с сентября по декабрь 1920 г., т. е. за 4 месяца они переизбирались трижды (Алексеенко, Дудин, Яковлев). Все это, конечно, никак не способствовало нормальной работе партийной организации. Следует отметить нерешительное отношение партийной организации к церкви. Дело в том, что госпитальная церковь продолжала работать до осени 1920 г. Закрыть ее никто не решался, ссылаясь на то, что в госпитале было много верующих. Однако, недостаток мест для размещения больных, вызванный ремонтом помещений фельдшерской школы и женского отделения, а также перевод из Петроградского морского госпиталя в Кронштадтский госпиталь 110 больных, послужили предлогом к ее закрытию. Комиссар Санитабалта тов. Кузнецов потребовал немедленного закрытия церкви. Несмотря на сопротивление церковного совета, в ноябре 1920 г. церковь все же была закрыта, а в ее помещении были размещены терапевтические больные. Впоследствии в этом помещении был оборудован госпитальный клуб.
      Тяжелым испытанием для партийной организации госпиталя явился контрреволюционный мятеж матросов и солдат Кронштадтского гарнизона во главе с меньшевиками, эсерами и белогвардейцами. Руководство партийной организации госпиталя знало о готовившемся мятеже, однако не проявляло должной решительности, в критический момент не оказало сопротивления врагу и упустило время, решив прежде обсудить создавшееся положение на партийном собрании. По заданию особого комитета, руководившего мятежом, все коммунисты были арестованы, им было предложено отказаться от партийной принадлежности, подписав резолюцию, выработанную руководителями мятежа. Некоторая часть неустойчивых членов партийной организации Кронштадта, в том числе и госпиталя, боясь репрессий, вышла из рядов партии и даже стала пособниками мятежников.
      После подавления мятежа партийная организация морского госпиталя была восстановлена, в ней была проведена перерегистрация, или как ее тогда называли — фильтрация членов партии с целью выявления и изгнания из партийных рядов недостойных.
      Дела о членах партии, замешанных в мятеже, партийное бюро госпиталя передало на заседание «тройки». В результате, из партийной организации госпиталя была исключена кандидат в члены партии медицинская сестра Черкасова за выход из партии во время мятежа.
      В партийной организации госпиталя после мятежа осталось 9 членов партии и 1 кандидат. Работа партийной организации налаживалась с большим трудом. Однако, партийный аппарат госпиталя, во главе с вновь назначенным комиссаром т. Кузнецовым, проделал большую работу по сплочению членов партии и вовлечению их в партийную работу. Вновь была восстановлена работа клуба, создана комсомольская и женская организации, стали работать различные кружки, регулярно, проводились общие собрания сотрудников госпиталя, на которых разъяснялись решения партии и правительства.